Стражники среди нас

Шипов производил впечатление человека состоятельного, но одетого скорее в европейском, чем в отечественном стиле. Даже часы были не классическим новорусским «Ролексом», а солидной «Омегой», но при этом отличались прямо-таки кричащей дороговизной. Наверное, они тоже были рассчитаны на мальчиков из фейс-контроля. Во всяком случае, не на Любочку — ведущий рубрики взглянул на них украдкой, а вовсе не для того, чтобы блеснуть перед гостьей.

Любочка поняла, что пришло ее время задавать вопросы.

— Скажите, Влад, — произнесла она с вполне натуральным трепетом в голосе. — А Заатар на самом деле существует? Значит, он может принять меня в Третью стражу? А он… правда не человек?

Шипов снисходительно улыбнулся. Так улыбается фокусник, когда знакомые девушки пытаются добиться от него, откуда в пустой шляпе появляется кролик.

— Вам действительно хочется это узнать?

— Да! — выдохнула Любочка.

Да, да, да! Не просто узнать, а увидеть! Ей хотелось этого без всякой связи с расследованием, судьбой Алеши и убитой Наташиной подругой. Когда беседа подошла к концу и стало ясно, что сейчас экзаменатор будет выставлять ей оценку, Любочку охватило искреннее отчаяние от мысли, что она провалилась. Почему она не придумала что-то яркое и ужасное, напоминающее сцены из фильма «Третья стража»?! Все подготовленные истории казались ей теперь жалкими и неубедительными. Вряд ли они впечатлили журналиста Шипова — а ведь от его рекомендации зависит, станет ли с ней встречаться колдун Заатар. Если Шипов не поверил ей, то Заатар тоже не заинтересуется, и… ее не примут в Стражники!

— Люба, а у вас есть семья? — спросил вдруг журналист. — Вы понимаете, что я имею в виду. Одного желания и способностей для Стражника недостаточно.

«Способностей»! Он говорит, что у нее есть способности!

— Семья есть, — Любочка досадливо поморщилась. Эта реакция тоже была отработана. — А что толку? Дочь взрослая, живет своими интересами, скоро замуж выйдет. Муж… — она пожала плечами и не стала продолжать.

— Наша привязанность к близким бывает сильнее, чем нам кажется, — не отступал Шипов. — Я, например, не уверен, что мог бы посвятить свою жизнь службе в Третьей страже.

«Еще бы! — про себя огрызнулась Любочка, скашивая глаза на его „Омегу“. — Таким, как ты, важнее вкусно пожрать и упасть задницей на диван. Никто тебя в Стражники и не зовет, скажи спасибо, что тебе доверили отбирать людей, просиживать штаны в приемной комиссии у Третьей стражи. Интересно, за какие такие заслуга?»

Она понимала, что злится на Шипова зря. Если он сидит в «приемной комиссии», то, наверное, имеет какое-то отношение к Стражникам, несмотря на свой мажорный вид.

— Разве это жизнь? — сказала она вслух с такой искренней горечью, что сама поразилась. — Разве ЭТО — жизнь? Разве для этого я родилась на свет?!

Шипов еще раз просканировал ее внимательным взглядом и потянулся к деревянному стаканчику за карандашом.

— Оставьте мне свой телефон, Люба. Мобильный есть?.. Ну и не надо. Я доложу господину Заатару о нашем разговоре. Думаю, в ближайшее время мы вам позвоним.

Он ободряюще улыбнулся и закрыл свой блокнотик.

Выйдя за дверь, Любочка еще некоторое время дрожала от пережитого волнения, чувствуя, как горят щеки и колотится сердце. Потом этот мандраж стал спадать, как температура после сильной таблетки, оставляя после себя слабость и нехороший привкус во рту. Она пришла в себя — и испугалась.

Что со мной было? Я, как ненормальная, уговаривала этого толстяка взять меня в Третью стражу. Умолять была готова. А главное, свято верила в то, что и Стражники, и Заатар — самые настоящие. Вот что значит вжилась в роль. Так ведь и свихнуться недолго. Можно понять бедного Алешу, перед которым Рыцарь Ночи предстал во плоти…

И тут Любочку как молнией ударило. Она поняла, кто такой Заатар. Где же была ее голова! Нет, не прав юный умник Денис с его сном разума. Эти чудовища рождены вовсе не спящим разумом, а вполне трезвым и бодрствующим. Рождены с такой очевидной целью, что просто удивительно, как о ней не догадались следователи, ведущие дела Третьей стражи по Москве.

Стоп, а ведь никаких дел-то и не ведется. Так следует из странного сообщения, которое якобы попросил ей передать участковый Барабас. Любочка тогда не особенно отреагировала на трагический шепот Марины Станиславовны, мысли были заняты предстоящим визитом к Шипову. Надо было переспросить, что она конкретно имела в виду, когда называла Любочку единственной надеждой милиции.

Потому что ситуация совершенно непонятная. Допустим, органы не могут найти Стражников, это вполне реально. Но при чем тут Барабас? Вряд ли он задействован в таком серьезном расследовании, слишком мелкая сошка. С чего же он вдруг решил говорить с Любой от имени всей славной милиции? Наверное, Марина Станиславовна чего-то недопоняла.