Стразы

- И почему же? – вызов. Он говорит, пытаясь вывести меня из себя.- Думаешь, что я оставлю тебя рядом, потому что мне нравится кончать в тебя, маленькая зверушка? Потому что я люблю тебя трахать, и смотреть как ты закусываешь губку в момент оргазма? Ты не единственная, детка, кто подходит для этих целей.

- Я знаю, что для тебя я единственная,- нагло говорю я, не отводя глаз. И ты этого боишься.

Он без предупреждения переворачивает меня на живот, и с силой разводит мои ноги. Алекс трахает меня жестко, резко, сжав рукой мою шею. Я похожа на насаженную на булавку бабочку. Чувствую его движения внутри меня, и упиваюсь своей властью над этим непокорным хищником. Он хватает меня за волосы и с силой дергает на себя. Из моей груди рвется крик боли, сопровождающийся оглушающим оргазмом. Я понимаю, Алекс подсадил меня на свой наркотик. Боль, позволяющую выжить, и стать сильным. Боль, дающую восхитительое чувство безграничного удовольствия. Слушаю его стоны, ощущая внутри себя его сперму. Едва сдерживаю разочарованный всхлип, когда он так же резко выходит из меня.

- Одевайся, мы едем домой,- снова приказ.

- Ты же хотел меня выгнать,- господи, кто дергает меня за язык? Какой бес заставляет нести чушь? Да даже если Беркут прогонит меня, я все равно пойду за ним. Голая, босая, последую за своим божеством, без которого не мыслю жизни. Липкая тошнота снова подскакивает к горлу, и я понимаю, что если не добегу до туалета, то меня вывернет прямо на кровать.

Алекс смотрит на меня с брезгливостью, когда я зажав рот устремляюсь в ванную комнату.

Когда я возвращаюсь, красная и растрепанная, Беркут уже готов. Словно не он каких- то пять минут назад лежал голышом в разгромленной кровати. На нем костюм с иголочки, белоснежная рубашка, блестящие ботинки. На его фоне я выгляжу сейчас, как жаба.

- Плохо выглядишь,- говорит он без эмоций,- я приказал уволить повара. Отравления в моих отелях недопустимы. Не заставляй меня ждать, Эмма. Если ты не спустишься через двадцать минут, я уеду.

Алекс уходит, оставив меня одну. Натягиваю на себя спортивные штаны и худи, про себя усмехаюсь. Представляю, какая физиономия будет у Беркута, когда он меня увидит в этой одежде. Он ненавидит, когда я ношу эти уродские, как говорит мой хозяин, тряпки.

Спустя пятнадцать минут спускаюсь в холл отеля.

- Ты поедешь одна,- спокойно говорит Алекс. Рядом с ним я вижу красивую женщину одетую в строгий деловой костюм. Я чувствую, что умираю от жгучей ревности.- Лис отвезет тебя до аэропорта. У меня появились дела.

- Я не могу ехать без тебя,- господи, как же жалко я звучу. – Алекс, пожалуйста. Твои дела могут подождать.

- Ты едешь домой,- твердо говорит он.- Эти дела неотложны. Не заставляй меня быть грубым.

Я стою, как оплеванная посреди холла, и мне кажется, что все вокруг смотрят на меня с жалостью. И мне так хочется провалиться сквозь чертову землю, прямо в ад. И никогда больше не слышать про демона по имени Алекс Беркут, который уходит о чем – то беседуя с чужой женщиной. Лис трогает меня за плечо, а потом не говоря ни слова подхватывает мою сумку и идет к выходу. И я семеню за ним, как голодная дворняжка, проклиная себя за слабость.

Глава 26

ОН

Мне не понравился затравленный взгляд моей Эммы. Раньше , боль в ее глазах привела бы меня в неописуемый восторг. Но сегодня...

- Господин Беркут, надо поторопиться, если вы хотите успеть на ближайший рейс,- голос служительницы рецепции отвлекает меня. Я на секунду отвожу глаза от фигурки моей ненаглядной зверушки, а когда возвращаюсь глазами туда, где всего миг назад была Китти, ее уже нет. Словно испарилась, растаяла в зыбком эфире. И мне хочется бежать туда, и вернуть свою драгоценность.

- Алекс, вы меня слышите? Вас разыскивали два дня. У вашей мамы сердечный приступ. Я взяла на себя смелость заказать билеты на самолет,- девчонка говорит со мной, словно я пускающий слюни имбецил. И я чувствую вихрящуюся в груди ярость. Хотя и понимаю – она просто заботится о моих нуждах, как хороший работник, и скорее всего я ее премирую, когда все же смогу соображать здраво.

- Да, спасибо. Вы поступили очень предусмотрительно,- морщусь, потому что не люблю, когда кто – то решает за меня что либо.- Свяжите меня с клиникой, в которой находится Эмма Владимировна,- снова морщусь. Я так и не научился называть ее мамой при посторонних. Не смог, не знаю почему. Может просто боялся предать память женщины, старательно вылепившей из меня чудовище. Я так и не смог перестать любить ее.

Пока девушка, имени которой я так и не удосужился узнать, суетится, вызывая мне машину, я набираю номер телефона клиники.

- Господин Беркут, - мой невидимый собеседник, как мне кажется, ждал моего звонка. Я даже не сразу отвечаю, ошеломленный напором.