Стразы

Раньше я умела претворяться, Женька научил меня не показывать боли. Теперь выходит плохо. Улыбка похожа на гримассу страдания.

А может просто я устала, и больше не хочу выдирать с корнем остатки души.

Не хочу быть игрушкой в руках Женьки.

Не желаю быть рабыней Беркута

Я хочу быть Эммой, простой женщиной – слабой и беззащитной. Я хочу помнить моего сына, и продолжать любить его и скучать по моему мальчику.

Почему я не могу начать все заново?

Боль накатывает волнами. Я падаю на пол, сворачиваюсь в клубок, мысленно проклиная бога за то, что он всегда отнимает у меня право на счастье.

Я боюсь своего мужа. Спускаюсь по лестнице, аккуратно, боюсь оступится. Слышу его шаги за спиной.

- Вишенка,- зовет Женька, а я обмираю. Его притворно сладкий тон не сулит мне ничего хорошего. Обнимаю руками объемистый живот. Малыш, чувствуя мой страх, отзывается серией легких движений. Это меня успокаивает,- ты же знаешь – мы можем себе позволить даже больше, чем желаем?

- Да, дорогой,- говорю спокойно. Нельзя, чтобы голос дрогнул. Не хочу, чтобы он чувствовал свою власть надо мной.

- Так какого хера ты нацепила на себя эти уродские серьги?- орет Арсеньев. Я сжимаюсь, потому что знаю, что последует дальше.

-Мне их подарила мама,- отвечаю тихо, чтобы не сердить зверя еще больше. – И они совсем не дешевые. Жень, пожалуйста, давай спокойно съездим к моим родителям.

- Заткнись,- щеку обжигает боль. Из глаз брызжут слезы, но я молчу. Я не имею право на слезы. Я должна беречь моего мальчика, моего сына, котрый замер у меня под сердцем. Мой плач еще больше распалит монстра. – Я не разрешал тебе отвечать.

Пощечины сыплются одна за одной. Я смиренно принимаю их, потому что знаю, что может быть еще больнее.

- Ты стала похожа на корову,- наконец выдыхается Арсеньев,- надеюсь после родов. Твоя задница уменьшится в размерах?

Мне не обидно. Я больше не обращаю внимания на его слова. Они не оставляют ран на душе.

- Я буду ходить в спортзал,- улыбаюсь, пытаясь умаслить монстра. Подхожу кнему, покачивая бедрами. После экзекуций Арсеньеву нужен секс, чтобы выплеснуть злость из черной души. Она просит высвобождения. – Снова стану красивой. Ты будешь гордиться мной.

Его глаза темнеют, губы растягиваются в улыбке, на щеках появляются две сексуальные ямочки. Я ведь любила его. Влюбилась в зверя, е понимая, что подписываю приговор всей моей семье .

- Ты моя Вишенка,- мурлычет Женька, когда я опускаюсь перед ним на колени.- Знаешь что мне надо. Давай, отсоси, детка.

Я насаживаюсь ртом на член мужа, одной рукой обвивая свой живот.

Еще немного, малыш. Мы вырвемся из этого ада.

Воспоминания вытягивают из меня последние силы. Я опускаюсь на кафельный пол, не чувствуя холода идущего от плитки. Лучше так, чем возвращаться в комнату, которую Алекс сделал моим прибежищем, даже не подозревая насколько она похожа на спальню моего сына, в которой он так и не успел пожить. Слез больше нет, наверное потому, что они давно все выплаканы. Я не замечаю, как засыпаю. Странно, это наверное от нервов. Я не знаю сколько проходит времени. Теплые руки отрывают меня от пола. Я слышу биение сердца человека, прижимающего меня к своей груди, чувствую его запах. Такой манящий, звучащий для меня словно самый дорогой в мире аромат. Как жаль, что он не может быть моим. Очень жаль.

- Тебе когда нибудь говорили, что ты потрясающая? – мурлычет Алекс в мое ухо.

Только теперь открываю глаза, смотрю в лицо человека, который сумел стать моей жизнью за ничтожных три месяца. Но они стали для меня целой жизнью. Замечаю, какой уставший, измученный у него взгляд. Как у человека, боящегося чего – то, пережившего трагедию. И понимаю – я ничего о нем не знаю. Совсем ничего.

- Ты вернулся? - мой голос вибрирует в тишине закрытого пространства ванной комнаты.

- А разве могло быть иначе,- улыбается мой хозяин,- я страшно скучал по тебе Китти.

- И именно поэтому, ты ушел с той женщиной?- морщусь я. Господи. Какая я дура. Я же его зверушка. Я не имею права на ревность, потому что он просто купил меня. А вещи не должны чувствовать и ревновать.

- Ты просто непроходимая, маленькая идиотка,- морщится Алекс, но в его глазах смешливые искорки, - неужели ты меня приревновала? Это становится интересным, Китти. Ты так не считаешь?

Мотаю головой. Он смеется надо мной? Но я слышу в голосе Беркута странные нотки, похожие на ... Гордость???

- Ты скучала по мне, детка? – в его голосе появляется чуть заметная хрипотца, которая меня разрушает, - Никто не делал тебе больно в мое отсутствие. Ты скучала по моему члену?

Он стонет и глубоко меня целует. Так невероятно головокружительно, не выпуская из своих объятий.

Я до одури хочу его. До дрожи. Всего. Без остатка. Он нужен мне.

- Не сейчас,- он вдруг от меня отстраняется. И мне кажется, что мой мир разрывается на части.- Мне нужно кое с кем познакомить тебя. Переоденься, и спускайся в столовую.