Стрекоза для покойника

– Здесь мои воспоминания, иллюминация. Да, они черно-белые. Да, на пожелтевшей бумаге или негативах. Есть более поздние, цветные, яркие, где я – красивая, дерзкая, талантливая, вокруг меня успешные мужчины, и жизнь кажется ластящейся кошкой. Но когда в моем сердце колоколом звучит вопрос: «А как ТАМ?», я смотрю именно эти, черно-белые… Я не скорблю о том, что это было, я радуюсь… Не знаю, поймешь ли ты меня?

Лука чуть было не ляпнула: «Я тоже не знаю!», но вовремя спохватилась и промолчала, поглаживая сидящего на коленях кота. Беловольская вздохнула и поднялась.

– Устала я что-то, да и поздно уже! Пойду лягу. Ты тоже не засиживайся, у тебя такой тяжелый день был – мама не горюй!

Домохозяйка ушла, оставив альбом на столе. Лука подлила себе еще чаю и принялась разглядывать фотки, подперев подбородок рукой. Наверняка большинства из этих людей давно нет на свете, они ушли куда-то туда, за горизонт… Но значит ли это, что там, за горизонтом, с ними можно встретиться?

* * *

Телефонный звонок прозвенел в семь утра.

– Мне нужно, чтобы ты приехала, – прозвучал в трубке голос Этьенны Вильевны, – Муня уже едет за тобой.

– Ку… куда? – не поняла Лука спросонья.

– В дом к Эмме. Мы с Борисом хотим кое-что проверить! – И Прядилова повесила трубку.

«С Борисом!..» Лука помнила, с каким выражением старший Гаранин смотрел на нее. Как на осужденную и приговоренную к смертной казни. Неужели он всерьез думает, что она виновата в смерти Висенте? Если кто и виноват, так он сам и его хваленая Служба безопасности!

Она с неохотой вылезла из кровати и перед тем, как пойти умываться, насыпала коту корма в миску. В другом случае путь до ванны становился травматичным, ибо противное животное, издавая мерзкие звуки, путалось в ногах, так и норовя уронить хозяйку.

– Куда? – удивилась Анфиса Павловна, увидев Луку, похожую на встрепанное привидение. – Отоспалась бы!

Та что-то промычала и ввалилась в ванную.

Звонок в дверь раздался спустя пятнадцать минут. Лука едва успела выпить кофе и съесть кусок сыра.

– Анфиса Павловна, прощание в пятницу, в «Черной кошке», – поздоровавшись, сообщила Муня, – мама просила вам передать.

– В клубе?! – изумилась Лука, но прикусила язык, натолкнувшись на предупреждающий взгляд подруги.

Будут только свои, поэтому нужно подальше от чужих глаз – могла бы и сама догадаться!

– Спасибо, девонька, – вздохнула Беловольская. – Приду обязательно.

В машине одуряюще пахло картошкой фри. Муня протянула Луке пакет из «Макдака».

– Держи, а то на тебя смотреть страшно. Скоро кожа да кости останутся!

– Спасительница, – пробормотала Лука, доставая гамбургер и вцепляясь в него зубами, – и даже кофе есть!

– Большой! – довольно кивнула подруга.

– Зачем я там понадобилась, не знаешь?

Муня покосилась на нее.

– Слышала, как мама ночью по телефону с Борисом Сергеевичем разговаривала. Они хотят что-то вроде следственного эксперимента провести.

– Этьенна Вильевна что же, так и не ложилась спать?

Муня молча мотнула головой.

Черные ворота были распахнуты и походили на разверстую пасть. Несмотря на зимний пасторальный пейзаж за ними, Луке стало не по себе. Впрочем, никто чужой на участок бы не проник – по обе стороны от дорожки дежурили охранники, мощные, с мрачными лицами, выражение которых не сулило ничего хорошего возможным нарушителям частной собственности.

Старшая Прядилова вышла на крыльцо. Ненакрашенная, с темными кругами под глазами, с волосами, собранными в простой хвост, одетая в черные джинсы и свитер, она казалась Муниной сестрой, а не матерью.

– Посиди в гостиной, – поцеловав дочь, сказала Этьенна, – Лука, пойдем со мной!

Лука знала, куда они направятся, и не хотела идти туда. На кухню. Казалось, тело Эммы Висенте, накрытое простыней, все еще лежит там…

Но на кухне было пусто, на столе дымился кофе в огромной чашке, больше напоминающей супницу.

Этьенна Вильевна глотнула кофе и повернулась к Луке.

– Я хочу просить тебя о помощи. И о молчании. Результаты вскрытия будут только завтра… Мы считаем, что они покажут инсульт или инфаркт, и больше ничего. Тот, кто сотворил это с Эммой, знал, что делал!

Лука с ужасом смотрела на Прядилову. Неужели та хочет сказать…

– Я уже говорила – были и другие покушения, – сухо пояснила Этьенна, – и только последнее оказалось удачным. Вот почему нам нужно точно знать о произошедшем здесь, а для этого я хочу заглянуть в твою память.

– Так можно? – удивилась Лука.

– Я могу, – просто ответила Этьенна. – Но мне придется показать Борису. Ты согласна?

Лука обдумывала услышанное. Не очень приятно узнать, что мама подруги может копаться в твоих воспоминаниях, словно патанатом в трупе, но еще неприятнее видеть, как твое сокровенное уплывает к кому-то еще! Перед глазами снова появилось напряженное лицо Эммы Висенте. О чем она хотела сообщить Луке, чего так… страшилась?

– Я согласна, – поморщилась Лука.