Стрекоза и Муравей

«Отколе, умная, бредёшь ты, голова?» —
Лисица, встретяся с Ослом, его
                                                               спросила. —
        «Сейчас лишь ото Льва!
Ну, кумушка, куда его девалась сила:
Бывало, зарычит, так стонет лес кругом,
        И я, без памяти, бегом,
Куда глаза глядят, от этого урода;
А ныне в старости и дряхл и хил.
         Совсем без сил,
Валяется в пещере, как колода.
         Поверишь ли, в зверях
        Пропал к нему весь прежний страх,
И поплатился он старинными долгами!
Кто мимо Льва ни шёл, всяк вымещал ему
         По-своему:
Кто зубом, кто рогами…»
«Но ты коснуться Льву, конечно,
                                                         не дерзнул?» —
         Лиса Осла перерывает.
         «Вот-на! – Осёл ей отвечает. —
А мне чего робеть? и я его лягнул:
        Пускай ослиные копыта знает!»

Так души низкие, будь знатен, силен ты,

Не смеют на тебя поднять они и взгляды;
        Но упади лишь с высоты:
От первых жди от них обиды и досады.

Ворона и лисица

Уж сколько раз твердили миру,
Что лесть гнусна, вредна; но только всё
                                                                 не впрок,
И в сердце льстец всегда отыщет уголок.

Вороне где-то Бог послал кусочек сыру;

        На ель Ворона взгромоздясь,
Позавтракать было совсем уж собралась,
Да позадумалась, а сыр во рту держала.
        На ту беду Лиса близёхонько бежала;
Вдруг сырный дух Лису остановил:
Лисица видит сыр, Лисицу сыр пленил.
Плутовка к дереву на цыпочках подходит;
Вертит хвостом, с Вороны глаз не сводит,
И говорит так сладко, чуть дыша:
        «Голубушка, как хороша!
        Ну что за шейка, что за глазки!
        Рассказывать, так, право, сказки!
Какие пёрушки! какой носок!

И, верно, ангельский быть должен голосок!
Спой, светик, не стыдись! Что, ежели,
                                                                       сестрица,
При красоте такой, и петь ты мастерица, —
        Ведь ты б у нас была царь-птица!»
Вещуньина с похвал вскружилась голова,
От радости в зобу дыханье спёрло, —
И на приветливы Лисицыны слова
Ворона каркнула во всё воронье горло:
Сыр выпал – с ним была плутовка такова.

Обезьяна

         Как хочешь ты трудись;
         Но приобресть не льстись
         Ни благодарности, ни славы,
Коль нет в твоих трудах ни пользы,
                                                                  ни забавы.

         Крестьянин на заре с сохой

         Над полосой своей трудился;
         Трудился так крестьянин мой,
         Что градом пот с него катился:
         Мужик работник был прямой.
         Зато, кто мимо ни проходит,
        От всех ему: спасибо, исполать![5]
         Мартышку это в зависть вводит.
Хвалы приманчивы, – как их не пожелать!
         Мартышка вздумала трудиться:
        Нашла чурбан, и ну над ним возиться!
         Хлопот
         Мартышке полон рот:
         Чурбан она то понесёт,
         То так, то сяк его обхватит,
         То поволочет, то покатит;
         Рекой с бедняжки льётся пот;
        И наконец она, пыхтя, насилу дышит:
        А всё ни от кого похвал себе
                                                                  не слышит.
         И не диковинка, мой свет!

Мартышка и очки