Стрекоза и Муравей (СИ)

— Я? Макраме? — поразилась Лиля. — Из шнура узоры делать?

— Техника узелкового плетения, кстати, очень интересно и красиво. Видишь у нас сову в прихожке? Макраме.

Сову маме в прошлом году подарили на восьмое марта. Сока как сова, связана, то есть сплетена из верёвки.

— Руководитель дома, простыла, но к концу месяца обещала быть. Пока её нет надо поразвлекать детей: сходи с ними на экскурсию по городу, в парк съезди, расскажи что-нибудь интересное.

— Они у меня в парке не разбегутся? — засомневалась Лиля. — Растеряю, потом оправдывайся перед родителями.

— Они большие, но дети же, — мама и сама засомневалась. — Хорошо, тогда оригами их займи, настольными играми.

С оригами Лиля была знакома, увлекалась когда-то в детстве. С тех пор техника изменилась и усложнилась, Лиля, неожиданно для себя с удовольствием окунулась в бумажное творчество.

Соня позвонила сама.

— Отдыхаешь? Развлекаешься? — обиженно спросила она. — Мы тут скоро с ума сойдём, зато тебе дома хорошо.

— Очень хорошо, замечательно, — подтвердила Лиля.

Посмотрела на ребят: они увлечённо кроили цветную бумагу на мелкие детали:

— Делаем колибри, много-много, — сказала она детям.

— То есть тебе ничуть не интересно, что у нас происходит, — решила Соня. — И пожалуйста, я больше не буду надоедать!

Если от любви люди теряют голову, то от несчастной любви явно тупеют. Когда Соня к ней приставала с разговорами? И зачем позвонила, если не хочет разговаривать?

Лиля не стала мучить себя любопытством: под надуманным предлогом явилась в офис, благо, знакомый охранник пропустил её без вопросов.

В отделе продаж сидели Женя, Соня и Тамара Ильинична. Интересно, где остальные, в самый разгар рабочего дня? Неужели ушли кофе пить? Такой наглости даже при БигБоссе себе никто не позволял.

— Нет никого, — печально сообщила Татьяна Ильинична. — И нас здесь скоро не будет, объединяют с другим отделом, чтобы кабинет втроём не занимали.

— А Ксения? — Лиля кивнула на пустую регистратуру.

— Ксения тоже больше здесь не работает, на каждый отдел не нужен руководитель, один вполне может несколько курировать.

Модный и крутой новый управляющий не зря просиживал штаны в кабинете. Он не стал пугать сокращением штатов, объяснять коллективу позицию руководства и добиваться повышения производительности труда. По праву, данному ему договором с производством БигБосса, он переписал штатное расписание — и оказалось, что треть сотрудников производству больше не нужны, с ними разрывают соглашение. Как руководитель отбирал тех, кто должен уйти, а кто остаться, было загадкой, но вечером в пятницу огласили список тех, с кем собираются попрощаться. Коллектив обалдел, заволновался и с начала недели массово бросился к юристам, за помощью. Увы и ах, все приказы антикризисного менеджера были правомерны и совершенно бесперспективны для судебных разбирательств.

К концу недели отделы, точнее то, что от них осталось, начали «сливать» — уплотнять и пересаживать в другие кабинеты в самой дальней части коридора. Пустующие кабинеты управляющий собирался сдавать в субаренду. Зачем добру пропадать, если можно отбить на свободном пространстве немного денег?

— Как же Екатерина Васильевна? Паша? — расстроилась Лиля.

— Как все. У нас стандартные договора, могут быть расторгнуты в одностороннем порядке, — сказала Соня.

— Были стандартные, — зло хмыкнул Павел. — Стали нестандартные. Зачем я подписался, тупица?

— То есть как? — не поняла Лиля.

Татьяна Ильинична горестно вздохнула:

— Понимаешь, раньше мы могли уволиться и до свидания, иди на все четыре стороны.

— Теперь не можете? — поразилась Лиля.

— Теперь, если наше увольнение не совпадает с мнением руководства, придётся неустойку платить. Он же, козёл, всех оставшихся через курсы повышения квалификации протащил, типа мы специальное обучение прошли, инвестиции в наше образование вложены, финансы потрачены.

— Чему учили? — Лиля никак не могла вникнуть в ситуацию.

— Да ничему, бла-бла-бла, три дня у компа, всё онлайн. Чему нас, учёных, учить, не первый год в системе, — ответила Тамара Ильинична. — А по бумагам — прям профессиональное обучение, за которое производство заплатило.

— Мы попали в кабалу, — простонала Соня. — Работы столько, что сидим тут до ночи, как пришитые, и уволиться нельзя.

— Что же вы сидите? Надо БигБоссу сообщить, пожаловаться!

— Куда? В Африку? Он на сафари уехал, — сказала Тамара Ильинична.

— Может Юре позвонить? — робко предложила Лиля. — Он умный, подскажет, что делать.

Женя откинулся на стуле, под столом задел ногой системный блок и злобно пнул ни в чём не повинную технику:

— Нужны мы Санычу сто лет, уехал и забыл про нас, наверное, уже другое предприятие с колен поднимает. Или разоряет кого-нибудь для своей фирмы.

— Вдруг нужны? — тихо спросила Лиля.

— Ему ты не нужна, а мы и подавно, — тихо сказала Соня.

Кто может обидеть сильнее и острее, чем подруга? Та, с которой ты делилась секретами, которая готова была вместе смеяться и плакать? Лиля почувствовала, как защипало глаза и поспешила попрощаться.

Соня догнала её на перекрёстке.