Стрела Амура

— Конечно, нет, это выражение переводится «Помни о смерти».

Варкун заглушил машину, открыл дверцу.

— Привет, Закин, как там наш труп, не ожил? — схохмил он.

— Как говорил отец народов — «береги голову, без головы человек совсем инвалид», — философски изрёк Закин, приглашая внутрь.

В мертвецкой на полу лежал уже знакомый труп без головы, рядом в обыкновенном мешке из-под картошки лежала голова.

Варкун поднял мешок, вытряхнул голову, и она покатилась по полу как мячик. Родин ловким движением подхватил её и, подняв за волосы, приставил почти в упор к лицу Слюсарева хладнокровно спросил:

— Это он?

— Он, — даже не ответил, а как-то выдохнул Хулиган и, теряя сознание, упал на пол.

— Ять, — матюкнулся Родин, — какой нежный уголовник пошёл, в обморок как барышня падает.

Подошёл Варкун, наклонился над Слюсаревым, ударил пару раз по щекам и, видя, что эффекта нет, позвал Закина.

Закин поднёс к носу вату с нашатырным спиртом, а когда Хулиган немного пришёл в себя, влил ему в рот самого лучшего, по его мнению, лекарства — рюмку чистого медицинского спирта. На Хулигана лекарство подействовало благоприятно — глаза прояснились, щёки зарозовели.

Родин ещё раз задал вопрос:

— Это точно Ряба?

— Сто процентов, — ответил Хулиган.

На лице Варкуна торжествовала победная улыбка. Родин взял Слюсарева за рукав, подвёл к трупу и спросил:

— Так был Ряба одет?

Слюсарев кинул беглый взгляд на труп и отрицательно кивнул головой.

— Нет, Ряба был в джинсе, кроссовках белых, а это лоховской какой-то прикид.

— Наколки какие у Рябы были, помнишь?

— Точно помню звёзды на коленях «Никогда не встану на колени».

Родин задрал брюки у трупа выше колен — звёзд не было.

— Ничего не понимаю, — сказал Слюсарев, — голова точно Коляна, а тело не его.

Теперь уже приободрился Родин, потому что начали подтверждаться его сомнения, а выдвинутая им версия обещала стать одной из основных. Он уже предвкушал, как на очередной планёрке утрёт нос именитым сыщикам убойного отдела.

На обратном пути Родин спросил Хулигана:

— Где хачик-таксист живёт, знаешь?

— Не знаю, — как-то неуверенно сказал Хулиган.

Заметив, что тот врёт, Родин быстро сориентировался:

— Ты Рябченко последним видел, так что ты основной подозреваемый, закроем мы тебя пока на 72 часа, или, может, вспомнишь адрес?

— Да в деревяшке он живёт на окраине города, Первостроителей 3, квартиру не знаю, машину всегда под окнами ставит.

— Родион, давай сразу заскочим по пути?

— Не вопрос, две минуты делов, — ответил тот и завернул на улицу Первостроителей.

Возле дома, как и говорил Слюсарев, стояла машина хачика, зелёная ВАЗ 2107. Самого его искать не пришлось, поскольку он был тут же, копался в моторе.

— Добрый день, Армен, Бог в помощь, — обратился к нему Роди, вылезая из машины.

— Барев дзес, — по-армянски приветствовал гостя Армен, — что-то опять не так? Живу честно, скупкой не занимаюсь.

— Не в этом дело, Армен, Колю Рябу из «Полёта» ты вчера забирал?

— Я, а что?

— Во сколько это было?

— Без десяти три, точно помню, у меня мотор стал барахлить, я решил: до трёх постою и домой поеду, на часы глянул, и тут Ряба подошёл.

— Куда довёз его, помнишь?

— Конечно, к «Трём медведям». Кабак мамаши его. Ещё подумал, тут пройти через перекрёсток сто метров, а он такси берёт.

— Он зашёл в ресторан?

— Нет, прикурил сигарету и остался стоять, а я уехал.

— Серёга, так «Три медведя» до двух только работает, на кой он туда припёрся? — сказал Варкун, — да и мать говорит, что его не видела. Ничего не понимаю, детектив какой-то. Агата Кристи отдыхает. Чем больше разбираемся, тем больше загадок.

— Вот именно. Поехали в управу, есть у меня умная мысль, только кое-что узнать надо.

Двойник

В отделе уголовного розыска было шумно и многолюдно. Оперативники уже собрали всех, с кем отдыхал в ресторане Ряба, тут же были и Гусев, и Старовский, что обещали Рябченко голову отпилить. Собрали, так сказать, весь криминальный бомонд. Полным ходом шла отработка версии о причастности подельников к убийству Рябченко.

Родин зашёл в кабинет к Пряхину, там сидел раскрасневшийся как рак и вспотевший Старовский и пытался убедить Пряхина в своей невиновности.

— Начальник, гадом буду-, сказал это сгоряча, без всякой задней мысли, долг свой Ряба мне давно вернул, поэтому никакого резона мне валить Рябу не было.

— А кто может подтвердить, что Рябченко с тобой рассчитался? И алиби у тебя нет. Так что сейчас поедем к тебе на обыск, а потом в трюм.

— Да спал я просто, температура у меня была, поэтому и в кабак не пошёл.

— Вот видишь, Серёга, — обращаясь уже к Родину, сказал Пряхин, — иногда и разгульная жизнь бывает на пользу: был бы в кабаке — было бы алиби.

— Ты мне зубы не заговаривай, где конина обещанная?

— Вечером будет, сейчас вот Старого упакуем и поедем ко мне в гараж.

— Не торопись со Старовским, я почти уверен, что он не при делах.

— Да ладно тебе, у него на куртке пятна крови замытые, но в ультрафиолете светятся.

— Что говорит?

— Говорит, что у него, мол, от давления кровь носом пошла, испачкала. В общем, как всегда, прогоняет.