Стрела Амура

— На этот раз, думаю, нет. Смотри, какая диспозиция получается. Хулиган голову опознал, однако утверждает, что одет тот был по-другому, в джинсе и белых кроссовках. Кроме того, у Рябы на коленях звёзды наколоты, а у трупа — нет. Ещё Валя сказала, в опознавательной карте у Рябченко женщина на левом предплечье, а у трупа — роза. Плюс рост не соответствует. Я ведь, когда труп увидел, сразу засомневался. Ряба всегда в фирме ходит, а этот, как Хулиган выразился, лоховской какой-то прикид. Давай забьём — если это не Ряба, убойный ваш всю неделю в опергруппе дежурит?

— Да ну тебя, с тобой спорить, как на лотерейный билет надеяться. Дождёмся Мурина с дактилоскопии, и всё ясно станет.

— Очкуешь? Знаешь ведь, что я прав.

Родин вышел из кабинета Пряхина и направился к Кожину. Рассказав ему всё о нестыковках и своих сомнениях, попросил:

— Иваныч, давай ещё раз сгоняем к Рябченко. Почти не сомневаюсь, что найдём его дома.

— Ладно, поехали, — согласился Кожин.

Выйдя из кабинета, дал два-три указания оказавшимся некстати рядом операм и направился к выходу. Родин поспешил за ним.

По дороге Родин поинтересовался:

— Иваныч, а ты Рябе звонил в дверь или стучал?

— Звонил, а какая разница?

— Большая, Иваныч. Ряба, когда синий домой приходит, он звонок отключает, чтоб не будили.

— А ты откуда знаешь?

— Он же у меня в разработке был по сбыту краденого. Информация тогда не подтвердилась, но сведущие люди сказали, что он по тихой коксом приторговывает среди своих.

— Опять твои сведущие люди. Про меня они случайно ничего не сказали?

— Да, говорят, Ирка от тебя опять ушла и кота даже забрала.

— Твою мать! Ты-то откуда знаешь? Тебя уже Саенко побаивается. Смотри, избавится он от тебя.

— Разберёмся, Иваныч, Бог не выдаст, свинья не съест.

Подъехав к дому, Кожин с Родиным поднялись на седьмой этаж. Родин прислушался через дверь, в квартире было тихо. Тогда он с силой постучал условным стуком «спартак чемпион», выждав несколько секунд, повторил.

Через некоторое время за дверью послышался какой-то шум, возня. Потом лязгнул замок, и дверь раскрылась нараспашку. На пороге стоял в семейных трусах весь опухший, взлохмаченный, но вполне себе живой Николай Рябченко. У Кожина от удивления отвисла челюсть и, не найдя ничего подходящего, он задал идиотский вопрос:

— Ряба, тебе же голову отрезали?

Ряба почесал голову и задал встречный, не менее идиотский вопрос:

— Кто?

— Конь в пальто, — уже оправившись, парировал Кожин.

Потом вынул из пиджака прихваченную с собой фотографию головы, протянул её Рябченко и спросил:

— Не знаешь, кто это?

— Это я, — не сомневаясь, ответил Рябченко, — только почему голова отдельно, фотомонтаж?

— Много будешь знать — скоро состаришься. Одевайся, с нами поедешь. Рябченко пошёл одеваться.

Кожин, прикурив сигарету, произнёс:

— Слушай, бывает же такое. Ведь сто процентов сходство. Мать родная не отличила бы. Ты, небось, с убойниками уже забил на спор?

— Да Пряхин зассал, сам сомневается.

— Правильно, с тобой спорить себя не уважать. Ну и чуйка у тебя, постоянно удивляюсь. Или ты действуешь по принципу «А баб-яга против?»

— Бывает и так, но в основном сам не знаю, как получается. Ладно, поехали Саенко обрадуем.

— Да уж, обрадуем в кавычках. Они же с Ворошиловым в баню собирались, шашлык замариновали, а теперь себя в кабинете мариновать будут.

— На воротах Освенцима было написано изречение: «Каждому своё».

— Ну и что ты думаешь об этом убийстве?

— Смотри, убили его возле кабака, а утащили аж за школу, это же метров 150… Вопрос, на кой так заморачиваться, трупешник-то пудов пять будет, даже без головы. Я думаю, убийца хотел спокойно, без палева голову отрезать. Значит, на улице уже начинало светать, и он боялся, что его заметят. Следовательно, это было между 3 и 4 ночи, а кто в это время по улице ходит? Правильно — воры, проститутки и любовники возвращаются от любовниц. Дальше надо личность убитого устанавливать, иначе мы с мёртвой точки не сдвинемся, и дом 17 по кирпичику разберём. Чувствую, он как-то связан с убийством, не знаю пока как, но точно связан.

— Да там мимо тропинка проходит, по которой люди каждый день ходят, может, кому-то из них предназначалась? Я проверял: выходишь из-за куста и аккурат на голову натыкаешься.

— Может и так, потому и говорю, что нужно личность убитого устанавливать, иначе так и будем на кофейной гуще гадать.

— Кто интересно такой дерзкий?

— Пока только можно собирательный образ создать — высокий, физически сильный мужчина, судя по характеру ранения. Потом смотри, убил одним точным ударом в сердце, и, судя по тому как разделал труп, наш Закин прав, это либо мясник, либо охотник.

— Может, маньяк какой…

— Сплюнь Иваныч, а то покой нам только сниться будет. Тут вот ещё какой момент, я сам охотник и помню, когда тушу первый раз свежуешь, тебя аж выворачивает, а потом привыкаешь. Так вот это привыкший, понимаешь? В противном случае мы бы рядом с трупом блевотину нашли. А ещё создается впечатление, что голову на забор он старался повесить во что бы то ни стало, о чём это говорит?

— О чём?