Стрела гламура

   – Вот и мотив нашелся! Теперь я понимаю, за что Тим застрелил папочку Курихина. Видно, он быстро понял, кто был главным режиссером свадебного спектакля! – Она весело посмотрела на меня. – Молодцы мы с тобой, такую детективную историю распутали!

   – Осталось только пропавшего кролика найти, – заметила я.

   – Найдем, – уверенно сказала Ирка. – Вот сейчас съедим по пирожному и что-нибудь придумаем!

   И она подняла руку, подзывая официанта.

   Одним-единственным пирожным, конечно, дело не ограничилось. Корзиночек с кремом Ирка съела вдвое больше, чем я, и, наверное, поэтому именно ее осенила перспективная идея. Выдала мне ее подруга в несколько приемов, начав с глубокой философской мысли.

   – Знаешь, что я думаю? – спросила она, доев последнее пирожное. – Я думаю, что человек не может не есть.

   – И ты живое тому подтверждение, – согласилась я.

   Пропустив мимо ушей колкость, подруга указала подбородками на здание отеля и сказала:

   – В этом скромном пристанище любители зимнего отдыха нашли кров и стол. Причем живут все они в разных номерах, а кормятся у одного шведского стола. Смекаешь, к чему я веду?

   – К тому, что пришло время обеда?

   Ирка кивнула.

   – Ты разве не наелась пирожными?

   – Я-то уже наелась, а вот отдыхающие только нагуляли аппетит и скоро начнут стекаться к кормушке. Общий сбор будет в ресторане. По-моему, это самое подходящее место и время, чтобы высмотреть в толпе нашу Леди-ин-ред!

   – Ирка, ты голова! – совершенно искренне восхитилась я.

   – Помимо прочего, – согласилась подруга.

   Мы покинули кафе и пошли в ресторан, но на подступах к нему были остановлены охранником, который вежливо, но твердо попросил нас предъявить гостевые карточки. Очевидно, несанкционированный доступ в заведение общественного питания строго пресекался. Ирка, как мне показалось, немного расстроилась. Наверное, она все-таки надеялась поклевать крошек со шведского стола.

   – Ну, ничего, – старательно скрывая разочарование, сказала моя подруга. – Встанем у входа в ресторан или на лестнице.

   – На лестнице уже стоит одна девушка, – заметила я.

   На широкой лестничной площадке устроилась симпатичная барышня с шаткой стойкой, похожей на музыкальный пюпитр. На подставочке стояли цветные буклетики, а за спиной барышни висел большой глянцевый плакат, приглашающий гостей частным образом и в организованном порядке кататься на лошадях и квадроциклах. Стальные кони зримо представлены не были, с плаката зазывно скалилась одна большая лошадиная морда.

   Я перевела взгляд с этого произведения искусства портретной фотографии на скромную табличку у входа в ресторан. На простом белом листе было напечатано расписание приема пищи легализованными отдыхающими гражданами. Обед осуществлялся в три смены – с двенадцати до часу, с часу до двух и с двух до трех. Сообразив, что при неблагоприятном стечении обстоятельств – если Леди-ин-ред кормится в последнюю очередь – нам с подругой придется ожидать ее появления добрых три часа, я решила внести в первоначальный план разумные коррективы.

   – Сценарий меняется! – неотрывно глядя на барышню, сказала я Ирке. – Не будем мы с тобой торчать у ресторана, как пара невостребованных ночных бабочек. Доверим наше дело этой милой девушке-лошаднице. За мной!

   Мы спустились в холл, и там я устремилась прямиком к киоску «Роспечати», притулившемуся в углу, за шеренгой банкоматов. Свежая периодика меня не интересовала, я придирчиво рассмотрела лотерейные билеты за стеклом и быстро нашла то, что хотела.

   – Дайте мне, пожалуйста, десять билетов лотереи «Дорожной», – сунув в окошко деньги, попросила я киоскершу.

   – Это нам зачем? – удивилась Ирка, когда я показала ей веер зелененьких билетов с изображением залихватски подмигивающего светофора и незабываемой надписью: «Автомобиль – не роскошь, а средство передвижения!»

   – А вот увидишь, – пообещала я, вновь устремляясь к лестнице. – Идем! Сейчас я все устрою.

   – А мне что делать? – послушно топая за мной с лыжами и палками в руках, спросила подруга.

   – Улыбайся!

   К барышне, скучающей под плакатом со скалящейся лошадью, я подошла с развернутым удостоверением редактора телекомпании. На бирке, приколотой к карману форменной тужурки милой девочки, были указаны ее имя и должность: «Лариса, менеджер». Усвоив эту информацию, я улыбчиво сказала:

   – Здравствуйте, Лариса! Мы с телевидения, бьем вам челом, просим помощи! – я показала девушке свой тележурналистский документ.

   – Конечно, я буду рада вам помочь! – улыбнулась в ответ милая барышня-менеджер.

   – У нас с коллегой ответственное редакционное задание, – важно сообщила я и оглянулась на подругу, чтобы понятно было, кого я назвала коллегой.

   Ирка старательно изобразила широкую глупую улыбку, вроде тех, какие обычно демонстрируют иностранцы, которые ни слова не знают по-русски, но очень хотят проявить открытость и дружелюбие. Было ясно, что подружка решительно не понимает, что происходит, однако честно старается играть свою скромную роль. Получалось у нее хорошо. Ирка заслуживала специального приза в номинации «За лучшую улыбку второго плана».