Стрела гламура

   – Ну, настолько беременных дам я тут вижу очень редко, – улыбнулась Вера Петровна. – И вообще, за последнюю неделю у меня была только одна пациентка в положении, она приходила вчера утром.

   – В красной куртке? – быстро спросила Ирка.

   – Я не знаю, верхнюю одежду она оставила в гардеробе, в кабинет вошла в брючном костюме из шотландки, но это совершенно точно не та женщина, которую вы ищете. У этой срок всего двенадцать недель, и ее супруг только вчера узнал, что станет папой. Он очень радовался, улыбался во весь рот, я даже засмотрелась, потому что зубы у него красивые, – с удовольствием вспомнила докторша.

   – Да, это очень мило, – тоскливо сказала Ирка, поднимаясь со стула. – Спасибо, что уделили нам время.

   – Не за что, у меня все равно сейчас нет пациенток.

   Мы с подругой вышли из восьмого кабинета, прощально кивнули дежурной, разобрали декоративно-спортивную инсталляцию в углу и вышли из медицинского центра. На улице Ирка оглядела сверху донизу восьмиэтажный жилой корпус, глубоко вдохнула морозный воздух, взбодрилась и сказала:

   – Слушай, а где регистрируются гости, прибывающие в этот скромный приют? У покойного возлюбленного Катерины была при себе именная карточка, значит, здесь ведется учет и контроль постояльцев. Давай найдем местный приписной пункт и спросим там про беременную женщину в красном.

   – Давай, – согласилась я.

   – Ты немногословна, – заметила Ирка. – К чему бы это?

   – Я думаю.

   – О чем же?

   – Это не имеет отношения к поискам пропавшего кролика, – предупредила я. – И вообще, мысль очень сырая, ее еще нужно переваривать.

   – Отличная идея! – Ирка пристукнула лыжами, как Дед Мороз посохом. – Предлагаю завалиться в бар, выпить по чашечке кофе и переварить твою сырую мысль заодно с шоколадкой.

   Подруга говорила дело, за сладким мне всегда думается лучше, продуктивнее, поэтому от шоколадки я отказываться не стала, а в кофе попросила положить мороженое.

   – Ну, рассказывай! – велела любопытная подружка, едва я пригубила вкусный напиток. – Что там у тебя?

   – Не у меня, – я покачала головой. – У Катьки! У нее, если ты заметила, гиперемия.

   – Да что ты?! – искренне огорчилась Ирка. – Надо же, какая беда! А это лечится?

   – Если не лечится, то проходит само, – успокоила я. – Гиперемия– это сильное покраснение кожи в результате ожога. Ты же сама видела, ночью Катька мазала злополучную левую ногу каким-то вонючим аптечным снадобьем.

   – И что?

   – Мазала она ногу, морщилась и шипела, – напомнила я. – Видно было, что даже легкие прикосновения к обожженной коже причиняют ей боль. Как ты думаешь, могла бы Катерина натянуть чулки с широкой резинкой на свежий ожог?

   – Конечно, нет! – Ирка вздрогнула.

   – А вот Зинуля и Дина утверждают, что вчера в загсе невеста была именно в таких чулках! Помимо всего остального, конечно, – тут я невольно хихикнула, вообразив себе невесту в одних чулочках.

   При таком нудистском бракосочетании у обнаженного жениха возникла бы серьезная проблема, куда прикрепить веточку флердоранжа.

   – Может, Катька с учетом травмы была в одном чулке, только на правой ноге, как Пеппи? А Зинуля с Диной просто не заметили, что туалет невесты был неполным? – неуверенно предположила Ирка.

   – А может, в загсе вообще была не Катька? – выдала я свою идею. – Тогда все замечательно сходится! Невеста ни с кем не разговаривала, на саму себя была не слишком похожа, решающее слово произнесла не своим голосом… Конечно, не своим, то есть не Катькиным, раз это была совсем другая девушка! Просто похожая на Катерину и для пущего сходства загримированная. У Катьки, не в обиду ей будет сказано, совершенно заурядная наружность, из особых примет – только родинка на щеке, а трудно ли бархатную мушку приклеить?

   – Это кто же стал бы затевать такой безумный спектакль? – опоропела подруга.

   – Как это – кто? Да друзья-компаньоны, изобретательные предприниматели Тараскин и Курихин! – азартно воскликнула я. – Им ведь так хотелось породниться, только упрямица Катерина ни в какую не соглашалась, вот они и обошлись без ее согласия! А потом поставили девушку перед фактом.

   – И она так легко и просто с этим возмутительным фактом смирилась? – усомнилась Ирка.

   – Ну, не так уж легко и просто: дверь-то тебе выломали и карниз со шторой оборвали, – напомнила я. – К тому же, ты вспомни, с Тимом Катерина как раз разругалась, а замуж ей было очень надо.

   – Почему это?

   – А ты помнишь, в каком наряде Катька щеголяла вчера утром? – ответила я вопросом на вопрос.

   – Конечно, помню, – кивнула подруга. – Она приехала в модном брючном костюме из шо… Шо?!

   Неожиданно прорезавшийся кубанский акцент выдал Иркино великое волнение.

   – Ты думаешь… Ты хочешь сказать, что та вчерашняя двенадцатинедельная беременная в клеточку – это наша Катька?!

   Несмотря на то что подруга выразилась крайне невнятно и путано, я ее поняла и в ответ глубоко кивнула, едва не утопив подбородок в чашке с кофе.

   – А будущий папаша с дивно красивыми зубами – это Тараскин? – уже спокойнее закончила Ирка. – Да, похоже на правду. Они ведь выехали из города раньше, чем мы, а приехали позже… Погоди-ка!