Стрела гламура

   – Тамтам – это африканский барабан! Ты по существу говори, в чем дело? – потирая ушибленное плечо, сердито сказал Лазарчук.

   – По-моему, она мертвая! – страшным шепотом сказала Ирка строго по существу.

   – Кто?! – я уронила нож и схватилась за сердце.

   – Кто-кто! Зинуля!

   – Там? – деловито уточнил Лазарчук, показав пальцем на дверь, и быстро вышел из кухни.

   Я бросила недочищенную картофелину и побежала за ним, на ходу спрашивая:

   – Как – мертвая? Почему – мертвая?

   – Спроси еще, зачем! – люто вызверилась на меня Ирка.

   После этой вспышки подруге заметно полегчало, во всяком случае, глаза ее вернулись в орбиты и лицо порозовело.

   – Да-а-а, дела… – протянул Лазарчук, внимательно оглядев Зинулю, которая при взгляде с порога казалась мирно спящей. – Не подходите! Выйдите из комнаты и позовите сюда ребят.

   Мы подчинились. «Ребята» – оперативники – проявили к новому мертвому телу живой интерес и переместились из гаража в наш флигель. Пока они занимались своим делом, мы с Иркой спешно и не очень аккуратно дочистили картошку и побросали ее в большую кастрюлю с водой. Достаточно объемистой посудины для варки кучи сосисок не нашлось, и мы решили поджарить их на гриле. Пошли во двор, кое-как подпалили дрова в мангале и стали ждать, когда они превратятся в головешки. Делать при этом нам было совершенно нечего, и мы изнывали от тревоги и любопытства.

   – Серега, пожалуйста, скажи нам, что Зинуля тихо-мирно умерла от сердечного приступа! – взмолилась Ирка, поймав во дворе сурового Лазарчука.

   – Вскрытие покажет, – коротко бросил Серега и хотел бежать дальше, но мы с Иркой в четыре руки удержали его на месте. Пришлось капитану развить свою мысль. – Похоже, дамочка приняла лошадиную дозу снотворного да еще запила его порцией спиртного.

   – Откуда это известно? – спросила Ирка.

   Я промолчала, потому что помнила, что от Зинули вчера вечером действительно попахивало спиртным.

   – Да тянет от нее вчерашним! – пожал плечами Лазарчук. – А пустую аптечную коробочку в кармане ее куртки нашли.

   – А какие-нибудь отпечатки пальцев на этой коробочке есть? – быстро спросила я.

   Серега внимательно посмотрел на меня:

   – Какие-то были, наверное, только в карман снег насыпался, и коробочка совсем раскисла… Следы рук экспертизе не подлежат. А ты этим профессиональным моментом просто так интересуешься, из чистого любопытства, или у тебя какие-то соображения есть?

   – Нету у меня никаких соображений! – соврала я.

   Старательно сделала подходящее случаю глупое лицо и убрала руки с Серегиного брючного ремня. Ирка тоже отпустила капитана, которого удерживала за полы распахнутого тулупа, и Лазарчук сразу же побежал дальше.

   – Выкладывай! – проводив взглядом удаляющегося Серегу, потребовала подруга, отнюдь не обманутая нетипичным для моей физиономии идиотским выражением.

   – Никакое это было не самоубийство! – убежденно сказала я, стерев с лица дебильную улыбочку. – Если Зинуля и напилась снотворного, то не по собственной воле.

   – Аргументируй!

   – Я последняя, кто с ней вчера разговаривал, – объяснила я. – Уверяю тебя, о самоубийстве Зинуля вовсе не думала. Правда, она сказала что-то в том духе, что собирается покончить со старой жизнью…

   – Ну, вот! – обрадовалась Ирка.

   Ей не хотелось думать, что произошло еще одно убийство.

   – Но при этом у нее были конкретные планы на будущее! – закончила я. – Например, она собиралась купить новое кольцо с большим-пребольшим бриллиантом.

   – Да, это нехарактерно для самоубийцы, – вынужденно согласилась Ирка. – То есть ты думаешь, что снотворное кто-то ей потихоньку подсыпал? Когда, за ужином? Я ничего подобного не заметила.

   – Нет, не за ужином, а позже, когда ты, я, Колян и Мася ушли к себе, а она осталась мыть посуду. За ужином мы водку не пили, на столе вообще не было никакого спиртного! А когда мы с Зинулей возвращались из большого дома, от нее уже пахло чем-то крепким. – Я немного подумала. – Знаешь, когда я пришла за ней на кухню, ее там не было. И в ванной не было, и в холле. В холле на подоконнике Катька пряталась, я с ней немного поболтала, а потом появилась Зинуля. Интересно, откуда?

   – Да мало ли? – Ирка пожала плечами. – В холл выходят двери гостевых комнат и бильярдной, и туда же можно спутиться по лестнице со второго этажа.

   – Ничего подобного, Зинуля из коридора вошла! – возразила я. – Значит, когда я там проходила, она либо в темной кладовке пряталась, либо на террасе была, больше-то негде.

   – Темная кладовка неплохо сочетается с застенчивым пьянством в одиночку, – рассудила подруга. – Однако, если ты помнишь, на балконе вчера кто-то курил. Может, как раз Зинуля? Причем не одна?

   – Бежим, осмотрим балкон, пока до него не добрались оперативники! – воодушевилась я.

   – Только не бегом! – окоротила меня подруга. – Не будем привлекать к себе внимание.

   Мы чинно, благородно, с самыми невинными мордами двинулись к большому дому, обогнули его и уже за углом столкнулись с рыжим парнем из опергруппы.

   – Куда? – коротко спросил он, вскинув перед нами руку на манер шлагбаума.

   – Белье снимать! – бодро ответила Ирка.

   Рыжий заинтересованно оглядел ее с головы до ног.