Стрела гламура

   – Не с себя, а с веревки! – уточнила я.

   – Бельишко у нас там сушится, на балкончике! – лучась простодушной улыбкой, как майское солнышко, объяснила Ирка. – Разрешите снять вещички, товарищ майор?

   – Я лейтенант, – буркнул рыжий и посторонился с дороги.

   – Вежливость – великая сила! – назидательно сказала мне подруга, когда мы отошли подальше. – Стой! Куда прешь?!

   – Очень вежливо! – обиделась я.

   – Извини, – примирительно сказала она. – Просто ты топчешься там, где вчера валялись окурки. Где-то здесь они были, я помню, только их снежком присыпало.

   – Давай копать, – предложила я и присела, погрузив руки в снег. – Если что, притворимся, будто ищем под снегом раннюю зелень Точилке на завтрак.

   Ирка тоже опустилась на корточки и принялась сосредоточенно ковыряться в снегу. Со стороны мы должны были смотреться как две девочки, копающиеся в песочнице. Две довольно большие девочки с очень поздним развитием.

   – Эй! Что вы там делаете?

   Я обернулась. Приставучий рыжий выступил из-за угла и смотрел на нас, не скрывая подозрения.

   – Закрой меня своим телом и заговаривай парню зубы! – скомандовала я подруге.

   Ирка послушно подвинулась, загораживая меня, и высоким детским голосом пропищала:

   – Мы травку ищем!

   – Ты дура, что ли? – прошипела я, ожесточенно расковыривая снег. – «Травкой» называют марихуану! Скажи лучше, что мы ищем корм для косого!

   – Нам трава для косого нужна! – послушно пролепетала Ирка. – Травочка для косячка!

   Я тихо выругалась:

   – «Косячок» – это самокрутка с «травкой», балда!

   – Вы чем занимаетесь? – снова громко спросил рыжий и двинулся к нам.

   – Вообще? – уточнила Ирка. Она откашлялась, вернула себе нормальный голос и вплотную приступила к заговариванию зубов. – Вообще-то у меня бизнес по продаже посадочного материала, семян сортовых и гибридных овощей и декоративных культур отечественной и голландской селекции.

   – Голландские травки! – тихо застонала я. – Считай, призналась, что ты наркодилер!

   Рыжий, на которого Иркин заговор не подействовал, подошел и сверху вниз посмотрел на меня:

   – Что это вы там ищете?

   Я поднялась, распрямила спину и напористо спросила:

   – Вы животных любите?

   – Каких животных? – осмотрительно уточнил рыжий, заглянув в лунку, пробуренную мной в снегу, с опасливым интересом.

   Возможно, он ожидал, что из нее вылезет какое-то животное. Однако в ямке уже не было ничего интересного. Окурок, замерзший до состояния деревянного сучка, я из нее уже извлекла и держала в кулаке.

   – Домашних! – объяснила я. – Вот у нас, например, есть кролик. Он редкой породы и нуждается в особом питании. В частности, ему необходимы витамины, то есть свежая зелень.

   – Вы вроде белье снять хотели? – напомнил рыжий.

   – И снимем! – с вызовом сказала Ирка, перебрасывая ногу через низкую баллюстраду террасы. – Вот сейчас возьмем и все снимем!

   «Все» – это была одна-единственная куртка, поэтому процесс не затянулся, и уже через несколько секунд мы под присмотром бдительного рыжего трусили к себе во флигель. На ходу Ирка нежно обнимала свою куртку и лицемерно жалела бедного кролика, оставшегося по вине сердитого дяди милиционера без витаминов.

   Мы очень вовремя вернулись в кухню, картошка уже сварилась, а вода в кастрюле почти выкипела. Еще чуть-чуть – и вместо картофельного пюре на гарнир к сосискам мы получили бы пригоревшие чипсы. Ирка принялась давить картофелины старомодным деревянным пестиком и делала это с неоправданной жестокостью, опуская толкушку в кастрюлю с размаху, как рыболов, пробивающий ломом лунку во льду. До нее с запозданием дошло, что она скомпрометировала себя в глазах представителя закона.

   – Зачем только я упомянула про селекционный посадочный материал? – сокрушалась она, трамбуя картошку. – Рыжий подумает, что я занимаюсь выведением зимнестойкого сорта марихуаны!

   – Лазарчук поручится за твою благонадежность! – успокоила ее я.

   – Ты думаешь? – усомнилась Ирка.

   – Конечно! – Я действительно думала, правда, о другом. – Главное, что мы с тобой не зря копались в снегу. Один окурок я все-таки нашла! Вот он, вуаля!

   – Дай посмотреть! – подруга оставила толкушку и потянулась забрать у меня окурок, который я держала двумя пальчиками, как пинцетом.

   – Не трогай, повредишь! – я отодвинулась. – Он в тепле оттаял и размяк, но это совершенно точно окурок от сигареты Зинули.

   – Много ты понимаешь в окурках! – скептически сказала Ирка. – Ты даже не куришь!

   – Это точно, зато я разбираюсь в декоративной косметике, – сказала я и осторожно положила раскисший окурок на чистую тарелочку. – Видишь, фильтр испачкан губной помадой? Редкий цвет, серебристо-сиреневый, называется «Пепел розы», подходит только платиновым блондинкам. У Зинули была такая губнушка, я точно помню, она в машине доставала тюбик, чтобы подкрасить губы.

   – А вот этот коричневый ободок откуда? – спросила подруга, внимательно осмотрев окурок.