Стрела Кушиэля. Битва за трон

Я ожидала, что герцог съязвит, но он, видимо, уловив серьезный настрой Жослена, лишь кивнул. В свете лампы его волосы казались серебряными.

– Значит, мне придется быть еще лучше, – тихо заключил д’Эгльмор и взялся за рукоять своего меча.

Поколебавшись, Жослен продолжил:

– Не выжидайте, пока он бросится в схватку. Если вы, милорд, промедлите, он мигом подступит к вам вплотную и лишит пространства для замаха. Селиг сражается не думая, так, как мы с вами дышим. И не позвольте его массивности ввести вас в заблуждение – он куда проворнее, чем кажется с виду.

– Спасибо, – вновь кивнул д’Эгльмор, на этот раз довольно мрачно.

Весь следующий день войска готовились к маршу, а разведчики, высланные в разные стороны, докладывали об отставшей погоне и о ситуации возле осажденного города. Прежде чем выступить на следующее утро, мы узнали скорбную весть: скальды прорвались через внешние укрепления Трой-ле-Мона и уже стояли у ворот самой крепости.

Все-таки мы правильно рассудили, решив искать поддержки Исидора д’Эгльмора. Замысел рассорить скальдов, возможно, и сработал бы, вот только времени на его претворение не оставалось. Ничего не понимая в военном деле и стратегии, я могла лишь переводить, когда это требовалось, и не мешаться под ногами, когда во мне не было нужды. Я разыграла свою последнюю карту. Что случится дальше, от меня никак не зависело.

Тогда почему мне было так не по себе? Откуда это смутное чувство, будто я чего-то не сделала.

И это чувство не успокаивалось на протяжении всего долгого перехода обратно в Намарру. Я смотрела на окружавших меня людей и искала ответы в их лицах. Теперь, когда солдаты устремились к определенной цели, их странное, радостно-траурное настроение улетучилось, сменившись мрачной решимостью. То тут, то там я натыкалась на обращенный в себя взгляд тех, кто шел на смерть, но на лицах я видела надежду и отвагу. Запомнилось лицо Друстана маб Нектханы, который ехал с гордо поднятой головой и сияющими глазами. Неважно, что ждало его впереди, – он держал путь к любимой женщине. Грайне и Имонн тоже улыбались, перед битвой Близнецы становились поразительно похожими.

А вот Гислен де Сомервилль рысил с серьезным лицом. Он сделал все что мог, сын королевского главнокомандующего. Его отец не смог бы лучше. Исидор д’Эгльмор в сверкающих доспехах смотрел вдаль, словно лучник на цель, и на его губах играла легкая улыбка, пока он спешил навстречу судьбе.

Жослен скакал рядом со мной, притихший и обеспокоенный. При взгляде на него ныло сердце.

 «Благословенный Элуа, – молила я о наставлении, – что я должна дальше делать?» Но ответом мне была тишина. Я помолилась Наамах, которой служила, но видимо, моя задача не была связана со служением ей. Во имя Наамах я уже сделала все, что могла, и даже больше.

Но вдобавок я была избранницей Кушиэля, и поэтому дерзнула обратиться к нему.

Кровь вскипела, шепча мне ответ. Всю свою жизнь я чтила Элуа, с самого детства служила Наамах. Но именно Кушиэль меня отметил при рождении, и именно ему я теперь принадлежала. Вдруг почудилось, будто ангел рядом и обнимает меня могучей рукой.

«Мой господин Кушиэль, – молилась я, – что я должна дальше делать?»

«Ты узнаешь…»

Как долго мы ехали? Недели и месяцы словно слились в один бесконечный день. Прежде мне казалось, что прожита не одна жизнь с тех пор, как смерть опередила нас с Жосленом в бешеной скачке к дому Делоне. Но теперь, когда та история близилась к завершению, все, выпавшее нам на долю вспоминалось совсем недавним.

Мы разбили лагерь в холмах неподалеку от поля боя.

Уже утром планировалось идти в наступление.

Я отправилась с Гисленом и остальными, чтобы посмотреть на расстановку сил. В свете догорающего солнца была хорошо видна обороняющаяся крепость с реющим на ветру флагом Курселей – островок в море скальдов. У разрушенного бастиона высилась обгоревшая осадная башня, а на равнине виднелся обугленный остов той, что подожгли круиты Друстана.

Но еще две целенькие башни стояли почти у самых стен крепости, и скальды готовили мощный таран, чтобы выломать ворота. Только лучники и фрондиболы на крепостной стене пока удерживали их от атаки. Если скальды сумеют подтащить башни поближе и хлынут на парапет, все будет кончено. Но на закате они отступили за пределы досягаемости стрел воинов Трой-ле-Мона, чтобы возобновить атаку на рассвете.

– Мы подождем до утра, – тихо сказал Гислен, – и будем молиться, чтобы защитники крепости признали в нас союзников. Чем скорее они контратакуют скальдов со своей стороны, чем больше у нас шансов на победу.

– Думаешь, королевские войска со всех ног ринутся помогать орлу д’Эгльмора? – скептически спросил герцог. – Не рассчитывай на скорую подмогу, кузен.

– Мой отец не дурак. – Гислен смотрел вдаль, на крепость. – Люди Друстана сражаются под флагом Куллах Горрьим. Он его наверняка узнает.