Стрела Кушиэля. Битва за трон

– Что, во имя седьмого круга ада, это должно значить? – потребовал ответа Жослен, отшвырнув накидку на диван рядом со мной. Хмыкнул, запустил пальцы в волосы. – При чем тут твоя накидка? У тебя есть хоть малейшая идея? – Он глянул на меня, затем вгляделся пристальнее. – Федра?

О да, идея у меня была.

Кто-то помог Мелисанде бежать из Трой-ле-Мона. Кем бы ни был этот кто-то, его так и не вычислили. Исандра, похоже, больше всех подозревала Куинселя де Морбана и двоих младших Шахризаев, Мармиона и Персию. Но уличающих их доказательств так и не нашлось. Мне же казалось, что связь родичей с Мелисандой была слишком явной, а кушелинам обычно хватает ума не ввязываться в авантюры, когда их интерес легко просчитывается. Но главное – не это. Я сама провела ту ночь на крепостной стене и не услышала ни одного подозрительного звука. Караульный у задней калитки был убит ударом ножа в сердце. Он видел своего убийцу и подпустил его совсем близко, очевидно, доверяя ему. А стражники Трой-ле-Мона не доверяли никому, с кем не сражались бок о бок. Наверняка караульный поднял бы тревогу, явись пред ним в ночном мраке кто-то из кушелинских аристократов, примкнувших к королеве уже после победы.

Убийцей был кто-то, кому он доверял. Кому доверяли мы все.

А теперь Мелисанда в Серениссиме и подобралась достаточно близко к семье дожа, чтобы в течение дня узнать, что к придворному астрологу приходил посетитель с письмом от меня. Как тут не вспомнить, что старшая дочь принца Бенедикта, Мария-Селеста, была замужем за сыном дожа… происходившим из почти кровосмесительного рода Стрегацца, отпрыски которого отравили Изабель л’Анвер де ла Курсель.

Вот каковы ближайшие родственники Исандры, возможные претенденты на трон Земли Ангелов.

Ну конечно! Пальцы впились в мягкий бархат. От ткани неуловимо пахло Мелисандой. Почему она сохранила мою накидку? Я не хотела обдумывать этот вопрос, гнала его прочь. А вот что она подразумевала сейчас, посылая накидку мне, это я прекрасно понимала, не могла не понять.

Мелисанда Шахризай бросала мне вызов. Предстоял открытый поединок на шахматной доске придворных интриг.

Я коснулась горла, на котором больше не было бриллианта на бархатной ленте.

Итак, в змеином гнезде под названием Серениссима назревает очередной заговор. Пока еще слабенький и далекий, очень далекий от трона Исандры де ла Курсель в Городе Элуа. Но у интриг оказываются длинные руки, когда на кону стоят престолы. И уже сейчас совсем рядом с юной королевой кто-то таит в сердце смертельный яд.

И я могу их разоблачить. Могу хотя бы попытаться.

Вот что значила присланная сангровая накидка. Мелисанда прекрасно знала, каким образом мы с Алкуином служили Делоне. Он был с ней предельно откровенен. Поскольку, как и она, являясь мастером интриг, искал признания публики… хотя бы единственной ценительницы, способной воздать должное его мастерству, обширности и искусности его замыслов. Недалекого ума недруги ославили его Шпионским Сутенером, когда безмятежные дни королевской свадьбы и ангелийской победы остались в прошлом.

Наигравшись с Делоне, теперь Мелисанда выбрала меня в качестве равной противницы.

Но кто я против нее? Ангуиссета и служительница Наамах – вот и все, что я из себя представляю, по чуть ли не всеобщему мнению. Очень немногим известно, что я обучена наблюдать, запоминать и осмыслять увиденное и услышанное. В неведении даже те, кто невольно помогал мне овладеть этими навыками. Сыгранная мной немаловажная роль в воцарении Исандры легко объясняется моим несчастливым обыкновением оказываться в неправильном месте в правильное время, и не более того. Я и сама порой склонялась к мысли, что в этом-то все дело.

Если постараться, мало кто усомнится в моей незначительности.

Так кому мог доверять караульный у калитки?

Таких людей мне нетрудно пересчитать по пальцам. Каспар де Тревальон, Перси де Сомервилль, Баркель л’Анвер, еще с полдюжины имен. Больше некому.

Я могла бы выяснить имя предателя так же, как выяснила в свое время, что Хильдерик д’Эссо служит дому Анверов, а Солен Бельфур – всего лишь марионетка в руках Лионетты де Тревальон. Люди болтают в присутствии ангуиссетты, совершенно не беспокоясь о возможных перешептываниях во Дворе Ночи.

Я погладила бархат накидки. Делоне пришлось послать гонца в Фирезию, чтобы отыскать красильщиков, все еще помнящих секрет такой окраски. В Земле Ангелов давно утратили это искусство. Сангровый цвет мало кому был нужен. «Прелестный цвет. Тебе идет», – сказала однажды Мелисанда.

Ах, как легко было бы начать все сначала. «Я ведь для этого и рождена», – думала я, смаргивая застившую глаза красную пелену. Вот Жослен каждое утро начинал с кассилианской тренировки, выполняя упражнения, вбитые ему в голову в десять лет, изо дня в день он повторял смертоносный танец в саду Монрева, куда все домочадцы сбегались на него подивиться.