Стрела на излете (СИ)

Стены Филеста вырастали по мере продвижения вперед, заполняя собой окоем. Он подъехал вплотную, остановился: камень выглядел странно, не так, как во время его первого визита в Филест, с магистром Иром. Не то, чтобы юноша тогда присматривался тогда к кладке, но он помнил сиятельную холодную белизну мраморных стен. Теперь же от камней несло жаром, а под белоснежной поверхностью вздулись синие вены-прожилки. Мэлин осторожно прикоснулся к стене, готовясь сразу же одернуть ладонь, но на ощупь мрамор оказался теплым и как будто живым. Он чувствовал кожей спрятанный в глубине пульс, словно внутри камня по мраморным венам и в самом деле текла кровь. Мэлин присмотрелся, но как ни разглядывал, не сумел найти места стыка мраморных плит. Казалось, что стены Филеста выросли из земли единым литым монолитом. Но он мог поклясться, что в прошлый раз швы были! Он тогда еще удивлялся, как безупречно эльфийские строители подогнали блоки - и волос не пройдет.

Кроме стыков не хватало еще одной немаловажной детали - ворот. Он объехал вокруг стен, тщательно всматриваясь в пульсирующую белизну камня, но не обнаружил ничего похожего на вход. Перебраться через совершенно гладкую стену без магии невозможно, а свой запас Мэлин хотел сберечь для битвы - если внутри Филеста так же пусто, как и вокруг, пополнить силы будет неоткуда. Он снова приложил ладонь к стене, стараясь нащупать заклинания - ведь не сами же собой исчезли ворота! Если их замуровали - должен был остаться контур, а без следа, можно только зачаровать. Но то ли он не знал, как искать, то ли эльфийские маги превзошли в мастерстве самоучку - Мэлин отступил на шаг, признавая поражение. Придется пробиваться, он теряет преимущество внезапности, впрочем, король все равно бы заметил чужака в своей священной вотчине.

Молодой маг достал кинжал из ножен, и не задумываясь полоснул по ладони, от острой боли перехватило дыхание. Для Дейкар, да и не только для них, магия крови всегда оставалась последним резервом. Когда исчерпаны все остальные средства, до капли выпиты талисманы, сломаны волшебные мечи, только тогда маг использует свою кровь, понимая, что с каждой каплей из него вытекает собственная жизнь. Чаще всего расплатой за волшебство на своей крови становилась смерть. Но и чужая кровь обходилась недешево, каждый обряд отнимал годы у заклинателя. Но Мэлин предпочел открыть ворота кровью, чем тратить на это драгоценную силу. Порез он тут же зарастит, крови в нем еще останется предостаточно, если придется прибегнуть к последнему средству и запачкать безупречную чистоту мраморных полов в королевском дворце запретной магией. А вот силы хватит только на один удар, растрать хоть каплю преждевременно - и она окажется роковой.

Окровавленные пальцы легли на мрамор, он выбрал точку, куда направить удар, но этого не понадобилось. Под ладонью зародилось золотое сияние, камень таял от прикосновения, золотой ореол ширился, разбегаясь все дальше, проплавляя в стене отверстие. Теперь он ясно видел сеть заклятья, синие прожилки-вены впитали в себя его кровь, мягкий, бархатный голос прошелестел в голове: "Входи, сын солнечной и лунной крови". Он не стал дожидаться повторного приглашения, и вошел внутрь запретного города. Отверстие за его спиной тут же сомкнулось, не оставив следа.

Мэлин рассмеялся тихонько: проклятая кровь, а вот и пригодилась! Ни один эльф не признает смертного за сородича из-за нескольких капель бессмертной крови, текущей в его жилах, они и полуэльфов считают позором! Но для городских стен и этих капель оказалось достаточно. Солнечная кровь - от Далары, о чем не хотелось лишний раз думать, лунная - а кто его знает, сколько поколений назад предок-пират взял в жены хрупкую девушку с Лунных Островов. Должно быть, еще до того, как Эльотоно стали герцогами Квэ-Эро и перестали плавать так далеко, прилепившись к безопасным берегам империи.

Как и в прошлый раз, столица казалась необитаемой, и обостренные чувства подтверждали, что так оно и есть - мертвы не только улицы, но и строгие величественные дома с высокими портиками, нет никого в тени просторных колоннад, очерчивающих квадратные площади, ни на скамьях вокруг беззвучно вскидывающих в небо хрустальные струи фонтанов. Жители либо покинули замкнувшийся Филест, или же… разделили судьбу Зачарованного Леса. Единственное, что еще оставалось в городе живого, находилось в центре, в королевском дворце, что возвышался на беломраморном холме в самом центре города.

Он медленно поднимался по ступеням, ведущим к главной арке - входу в тронный зал. По обеим сторонам лестницы стояли скульптуры - прекрасные эльфы и эльфийки с одинаковыми, надменно-бесстрастными лицами. Но на некоторых ступенях скульптур не было, пустые пьедесталы нарушали строгую гармонию. Мэлин усмехнулся - должно быть, это только для чужака каменные болваны высечены на одно и то же лицо. Местные знали, кто есть кто, и убрали с глаз долой памятники провинившимся лунным собратьям. Пустовала примерно треть постаментов.