Стрела на излете (СИ)

Такой роскоши Сурем еще не видывал - подготовка к визиту царственного брата его величества затмила даже празднества по случаю рождения наследника. Фасады домов на центральных улицах затянули золотой парчой, крыши храмов заново покрыли сусальным золотом, позолотили статуи и фонтаны. Нищих попрошаек спешно распихали по переполненным приютам, удвоив охрану этих богоугодных заведений, чтобы взгляд эльфа не омрачало убожество смертных.

Вышивальщицы работали днем и ночью, украшая полотнища флагов солнечным гербом. Готовые флаги тут же уносили и развешивали на фасадах домов по пути следования высокого гостя, а в мастерских даже днем стоял сизый чад от сгоревших за ночь свечей. Королевский шут, запутавшись в драпировке, имел несчастье пошутить, что роскошь во дворце уже свисает со стен, и тут же лишился места, да еще был рад, что дешево отделался.

Придворные шили наряды: золотые ткани, золотое кружево, золотые цепи с золотистыми топазами, королева единственная осталась верна привычному белому. Дамы, кому не посчастливилось родиться блондинками, пускались на всевозможные ухищрения, чтобы придать кудрям нужный золотистый оттенок, а цены на парики из светлых волос взлетели до небес. Травники, продававшие золотую пудру, сколотили состояние.

У Саломэ болели глаза от вездесущего золота, а голова раскалывалась от едкого запаха смеси для отбеливания волос. Устав от воцарившейся во дворце суеты, она закрылась в своих покоях, допустив к себе нескольких дам, не поддавшихся всеобщему безумию. Две из них были слишком стары, третья в положении, а четвертой, Лиоре, и без родственных визитов хватало царственного эльфийского внимания.

Оставшиеся не у дел дамы сплетничали тихонько между примерками, что Саломэ Светлая как была блаженной, так и осталась. Нужно быть святой, чтобы осыпать милостями любовницу обожаемого супруга! Если бы Саломэ просто терпела юную соперницу, а еще лучше - отравляла провинциальной выскочке жизнь всеми доступными способами, фрейлины бы поняли и всячески поддержали королеву. Но Саломэ, напротив, с первых же дней выделила трогательно-хрупкую девушку в скромном траурном платье. Лиора играла на арфе, неплохо пела, а самое главное - предпочитала молчать. Став фавориткой короля, она не изменила этой похвальной привычке, а Саломэ, в глубине души, была только рада, что король прекратил свои редкие визиты в ее спальню, и из благодарности еще больше приблизила Лиору к себе.

***

Господин министр государственного спокойствия мог решать судьбы королевств, спорить с магами, приказывать лордам и даже сохранить свою должность, прозевав покушение на короля! Воистину, он достиг вершины могущества, доступного простому смертному. Но маленькая радость, доступная любому, у кого в кармане завалялась пара монет, была для него отныне запретна. После удара лекарь строжайше запретил министру карнэ. Нет, ни "всего одну чашку с утра", и ни "разбавленного", ни с молоком и медом, все равно нельзя! О запрете узнал лейтенант, и из кабинета Чанга магическим образом исчез набор для заваривания карнэ, о былой роскоши напоминал теперь лишь въевшийся в деревянные панели аромат.

Но каждое утро министр по-прежнему приходил к Саломэ с докладом, только вместо карнэ пил теперь омерзительно кислый, и, как следствие, необычайно полезный для здоровья отвар. Саломэ собственноручно наливала янтарную жидкость в чашку и не начинала разговора о делах, пока Чанг, брезгливо сморщившись, не выпивал последнюю каплю целительной отравы.

Отодвинув в сторону поднос, Саломэ покачала головой:

- Завтра он приезжает. Я не понимаю, как все эти люди могут ликовать и наряжаться, зная, что этот эльф - убийца! Все забыли про ту деревню, иногда мне кажется, что я одна - помню.

- Хотя вам как раз и следует забыть, - кивнул Чанг.

- Я скажусь больной. Не могу, не хочу! Он не сможет меня заставить.

- Не похоже, чтобы его это беспокоило. Когда вы в последний раз видели его величество?

Саломэ задумалась, потом нахмурилась:

- Сейчас, когда вы спросили… до того, как объявили о визите.

У министра дернулся уголок рта:

- Не так давно его величество преподал мне весьма ценный урок. Теперь я чую страх, как гончая - заячий след. И свой, и чужой. Король боится. И не без оснований. Не думаю, что в Филесте обрадовались его преобразованиям.

- Ирэдил - его брат. Солнечная кровь священна для эльфов, кровь королевского рода - священна вдвойне. Элиану нечего страшиться.

Чанг медленно кивнул. Саломэ права: Ирэдил не причинит вреда младшему брату. Но почему тогда на дне серых глаз эльфа плещется невыносимый ужас, спрятанный под тонкой пленкой безмятежности?

***