Стрела на излёте

 Или это кара за лунных отступников? Но ведь они искоренили дурную поросль, исторгли из священных стен Филеста. Та жалкая горстка беглецов, добравшихся до Островов - четвертое, пятое поколение. Их Старейшие погибли, прикрывая отход, а те, кто уцелел, смешались с людьми, их потомки давно уже простые смертные. Разве можно было покарать безумцев сильнее, чем они наказали себя сами, утратив эльфийское естество?

 Или же... и эта последняя мысль была воистину нестерпимой, Творец наказывает их за запретную магию? Они верили, что Он милостив и простит своих Детей: ведь они нарушили Его запрет лишь для того, чтобы исполнить Его Волю! Не было другого выхода, не было! Страшную цену заплатили они за этот обряд, неужели напрасно?! Безумная, чудовищная трата сил, и теперь они должны уничтожить собственное творение, свой последний шанс? Нет, он не согласен. Пускай Старейшие принимают решение, но последнее слово скажет он, Ирэдил, Солнечный Клинок.

 - Мы слишком много вложили в создание короля Элиана. Он сотворен нашей силой и в нашей власти уничтожить его в любой миг. Но что произойдет потом? Мы потеряем империю.

 Неслышные голоса Старейших бархатным шепотом прозвучали в его голове, привычно сливаясь в один:

 - Мы прибегли к запретному и сотворили чудовище. Он искажает все, к чему прикоснется. Сам Проклятый не смог бы распространять скверну столь рьяно, вернись он в мир! Король Элиан должен умереть.

 - Нет, - впервые Ирэдил открыто возразил Совету, - он был нашей последней надеждой. Обряд мог смутить тот разум, что вы даровали ему. Вдали от Филеста и целебной силы Леса он потерял путеводную нить и в смятении больше не ведает, что праведно, а что проклято. Я отправлюсь в Сурем и исцелю его. Под личиной моего младшего брата он всего лишь испуганное дитя, лишенное самой сути своей души. Он сотворил много зла, но все еще можно исправить.

 - Король не должен покидать Филест, - прошелестел голос.

 - Это обычай, а не закон, - возразил Ирэдил.

 Голос распался на отдельные ноты, и снова слился воедино:

 - Мы согласны. Попробуй исцелить его, но если не сможешь - уничтожь.

 Король медленно кивнул, принимая решение Совета и вышел из зала. Он не слышал, как неподвижная фигура в крайнем кресле разомкнула уста:

 - Он слишком жаждет сохранить существование оболочке своего родича. Ирэдил не справится.

 - Король - солнечный клинок нашего рода. И ему решать, когда покидать ножны. Мы советуем, но в бой идет он. Мы сделали все, что могли.

***

 В очаге горел огонь, языки пламени взлетали, сплетались в затейливое кружево и вспыхнув, опадали водопадом разноцветных искр. Ларион пристроился у самой решетки, и размахивая руками, управлял огнем. Время от времени коварная искорка отскакивала в сторону и падала ему на лицо, но мальчик только смеялся, как от щекотки. Вот он вскинул ладонь, развел в стороны пальцы, и огонь плавно перетек в остроухого зайца, алого, с желтыми длинными ушами и черным носом. Вместо хвоста у зайца трепетал язычок пламени, но по взмаху руки огонек превратился в облако оранжевых искр.

 Мэлин, казалось, не обращал на мальчика внимания, да и смотрел в другую сторону, на Далару, сидевшую в кресле. Но неожиданно в пламени возникла вторая фигурка - ярко-рыжая лиса и недвусмысленно клацнула зубами. Ларион отчаянно замахал руками, превращая зайца в медведя, но не успел. Лиса распахнула зубастую пасть, и полузаяц-полумедведь рассыпался прахом. "Ам", - все так же не оборачиваясь произнес Мэлин и кинул в рот засахаренный орешек.

 - Эй! Твоя лиса съела моего зайца! - возмутился мальчик.

 - Лисы обычно именно так и поступают, - подтвердил Мэлин, - не хочешь быть съеденным - шевелись быстрее.

 - Ах так! - азартно вскрикнул Ларион, и в камине появился всадник в сверкающем доспехе. Конь встал на дыбы, рыцарь выхватил меч. Мэлин подвинулся поближе и принял вызов. Черный воин, закованный в латы, обнажил клинок. Бой закипел нешуточный: Ларион размахивал воображаемым мечом, огненный рыцарь повторял его движения. Черный воин сначала отступал, парируя, но затем перешел в атаку. Мэлин, позабыв обычную невозмутимость, тоже начал размахивать руками. Ларион сумел пробить защиту, и из рассеченного плеча черного исполина струей лавы хлынула кровь. Он вылетел из седла и упал, но тут же поднялся на одно колено.

 - Ага, вот тебе, получай! - Обрадовался мальчик и тут же был наказан за неосторожность. Его противник, не поднимаясь, полоснул лошадь по ногам. Конь завалился на бок, подминая под себя всадника, и Ларион не успел отделить рыцаря. Обе фигурки вспыхнули и растаяли в облачке дыма, черный всадник последовал за ними.

 - Ничья, - пояснил Мэлин, - конь падал прямо на моего рыцаря. Он бы его раздавил.

 - Ты бы еще раньше истек кровью!

 - Хватит спорить, - вмешалась Далара, отложив в сторону книгу, - Ларион, тебе пора спать.