Стрела на излёте

 - Вставай, здесь нельзя оставаться.

 Мэлин поднялся, держась за стенку, не приняв помощь:

 - Дождался своего часа? Наконец-то завершишь, что начал - отправишь меня на костер.

 - Не отправлю, - спокойно ответил Реймон, - Ты и в самом деле не служишь Ареду.

 - Только что ты был уверен в обратном. С чего вдруг передумал?

 - Ты не стал бы выдавать своего хозяина.

 - И что теперь?

 - Ничего. Вернешься в Инванос.

 - Так вы знали?

 - Разумеется. Но министр поручился за твое благоразумие. А я отправлюсь в Филест. Если эльфы пришли в этот мир, чтобы избавить его от скверны Ареда, то сейчас самое время этим заняться.

 Мэлин покачал головой:

 - Бесполезно. Ирэдилу сейчас Тварь не по силам. Они примерно равны, но оба сильно потратились. Теперь будут долго собирать силы, что один, что второй. У вас есть время придумать что-то действительно интересное, если и впрямь хотите потягаться с Аредом.

***

 Дорога назад заняла целую вечность. Он так еще и не встал на ноги, а повозка тащилась медленнее пешехода, поднимая кучу пыли в сухую погоду и залипая в грязи во время дождя. Мэлин много спал, мало ел, все вокруг казалось размытым, утратившим резкость. Вместе с магией из мира ушли все краски и оттенки. Неужели до конца своих дней он обречен на унылую серость?

 Слуги внесли его в дом, осторожно уложили на кровать. Он провалился в сон, проснулся уже вечером, когда в камине горел огонь. Далара сидела на постели, накрыв его руку своей узкой ладонью:

 - Вот видишь, я же говорил, что вернусь.

 Она кивнула:

 - Тебе не стоило уходить только для того, чтобы доказать мне, что ты вернешься.

 - Я потерял силу, ты знаешь? Илана сказала: "выгорел дотла".

 - Илана глупа. Не беспокойся, все вернется. Со временем. Ты всегда останешься тем, кем родился.

 - Ты так надежно перепутала нити, что Проклятый напару с Творцом не в состоянии разорвать, Плетельщица. Придется нам и дальше терпеть друг друга.

 Он поправлялся медленно, поначалу не было сил даже сидеть, и Мэлин проводил все время в кровати, обложившись подушками, смотрел в окно. Ничего не болело, просто каждое движение требовало огромных усилий и казалось бессмысленным. Весна вспыхнула и опала лепестками жасмина и сирени, лето выдалось жаркое, снова будет засуха. Инваносу нехватка воды не угрожала - Эльвин еще пять лет назад покрыл все графство хитрой системой каналов и плотин, спасавшей и от палящего солнца, и от наводнений. Но в центральных провинциях и на Севере опять будут голодать.

 Мэлин уже достаточно окреп, чтобы ранним утром, пока еще держалась утренняя прохлада, выходить в сад, но стоило солнцу выкатиться в зенит - возвращался в дом. Слабость тела его не беспокоила, он знал, что скоро полностью оправится и с каждым днем чувствовал себя пусть ненамного, но лучше. Но потеря магической силы пугала - он словно одновременно ослеп, оглох и утратил способность чувствовать. Если простые смертные видят окружающий мир именно так, в тусклой удушливой дымке, то он должен быть благодарен Даларе за проклятый дар Аэллинов.

 Плетельщица обещала, что сила вернется, что он должен запастись терпением, но каждый новый день унылого существования казался бесконечным. И только Ларион мог развеять тоску, охватившую его любимого дядю. Стоило мальчику появиться, и тусклый мир становился немного ярче, а ватная глухота не так давила на уши. Ларион словно понимал, насколько необходим сейчас Мэлину, и проводил с ним все свободное время, забросив любимые занятия. Далара же, напротив, избегала молодого мага. Они встречались только вечером, когда Ларион уже спал, а Мэлин, по старой привычке, сидел у очага. Обычно они молчали, обмениваясь изредка ничего не означающими фразами, но сегодня Мэлин вдруг сказал задумчиво, глядя в огонь:

 - Наверное, надо рассказать Эльвину, что Тварь пришла в мир и грядет Аред. Он должен знать, чтобы подготовиться.

 - Подготовиться к чему? - необычно холодным тоном осведомилась эльфийка.

 - К концу времен, или как там в "Книге Семерых"? Пока что все сходится - Тварь пришла, у нее власть, старые обычаи рушатся, мир отторгает новые порядки - засухи, голод, скоро начнутся болезни, наводнения, землетрясения, а потом Он придет в своей Мощи, и случится последняя битва.

 Далара сухо кивнула:

 - Да, я читала. И ты в это веришь? Книги, особенно священные книги, пишут победители. Семеро победили в той войне.

 - Я видел эту Тварь. И едва уцелел. Он по-настоящему страшен.

 - И это говоришь ты, единственный из живущих, способный смотреть своими глазами на любую силу! Тоже мне, свободный маг! Какой смысл в свободе, если ты не осмеливаешься ею воспользоваться?! Тебе рассказали в детстве сказку, и ты до сих пор ей веришь!

 - Я как раз верю своим глазам, - но уверенности в голосе поубавилось. Да, Элиан-Тварь был ужасен, но его старший брат, возлюбленное орудие Творца, не уступал младшему. Далара тут же заметила его колебания: