Стрела на излёте

 Выросший в заболоченном Тейворе, граф с детства не доверял воде. Дождь в его родных краях падал с неба десять месяцев из двенадцати, превращая дороги в непролазную грязь. Посевы сгнивали на корню, реки разливались по весне мутными потоками и сносили жалкие крестьянские хижины, а в озерах водилась нечисть, кравшая младенцев прямо из люлек. Он предпочел бы потратить на обратную дорогу больше времени, лишь бы избежать морского путешествия, но король требовал доставить невесту принца в Сурем как можно скорее, и военачальнику пришлось положиться на волю волн и ветра, что заставляло его нервничать в течение дня и лишало сна по ночам.

 Затем капитан настоятельно порекомендовал плыть не в ближайший Айон, а сделать крюк и причалить в Квэ-Эро, и поразмыслив, Тейвор согласился, хоть это и означало дополнительные две недели пути. Но бывший имперский посол в Ландии, а ныне государственный изменник, оказался сыном герцога Айона, и было бы неразумно испытывать терпение морского лорда видом обреченного сына в кандалах.

 Но лорд Айвор был лишь малой частью проблемы, вставшей перед военачальником, хотя из-за него Тейвору и пришлось сражаться с морской болезнью лишние четырнадцать дней. Куда больше хлопот причинила государыня. Обращаться с ней следовало со всем возможным почтением и при этом охранять неукоснительно. Выполнить оба этих распоряжения оказалось выше человеческих сил. В первый же вечер почетная гостья, с помощью прислужницы ускользнула от стражи, сославшись на женское недомогание, и бросилась за борт. Вахтенный услышал шум и прыгнул следом.

 Государыню спасли, но на этом несчастья Тейвора не закончились. На следующий день пленница отказалась есть. Уговоры не помогали, кормить насильно военачальник не решался - воронка в горло мало походила на "все возможное почтение". Ирия, в белом платье с высоким воротником, лежала на кушетке, под круглым оконцем, сквозь которое в каюту врывался морской ветер. Ее прислужница, высокая женщина в черном, сидела рядом, держала государыню за руку, но даже и не пыталась накормить. Молча ожидала конца, словно Келиана Неотвратимая, женская ипостась бога Смерти.

 От равнодушного взгляда светловолосой служанки у Тейвора мурашки бежали по коже, а лицо женщины казалось смутно знакомым. Где-то он уже видел раньше эти безупречной лепки скулы и изящно выгнутые брови, слишком темные для блондинки, только не мог вспомнить. Но он все равно попытался воззвать к здравому смыслу - неужели она отправилась следом за своей госпожой лишь для того, чтобы наблюдать, как та медленно гаснет?!

 Женщина рассмеялась, холодно, негромко:

 - Вы убивали по приказу своего короля, Тейвор. Так и не став военачальником, превратились в палача. Но убить намного проще, чем заставить жить. Первым умением вы овладели в совершенстве, а во втором - бессильны. Если государыня решила умереть - она умрет. Я не стану мешать, - и она вернулась в каюту, оставив Тейвора стоять под дверью.

 Военачальник в отчаянии посмотрел на охранника, невозмутимо глядевшего прямо перед собой. Государыню теперь охраняли днем и ночью, ни на минуту не оставляя без присмотра, но чего будут стоить все эти усилия, если в столицу он доставит иссохшее тело?! Он поднялся на корму, подальше от свидетеля своего бессилия, вцепился в холодное мокрое дерево. От одного вида бьющихся о корпус корабля волн в горле встал ком, но в спертом воздухе каюты тошнота только усиливалась, и Тейвор продолжал стоять, втягивая в пересохшее горло влажный соленый воздух.

 За его спиной раздалось вежливое покашливание и за плечом появился высокий силуэт:

 - Я могу вам чем-нибудь помочь, военачальник?

 Эйрон, сторожевой пес министра государственного спокойствия. Сам Чанг по состоянию здоровья не смог лично отравить Тейвору поход, так приставил к военачальнику соглядатая. И до того нагло, что он даже не нашел, как отказать - так прямо и сказал, что сам уже слишком стар, а хочет все узнавать из первых рук и доверяет лейтенанту, как самому себе! Тейвор не успел даже сообразить, о чем его просят, как Эйрон оказался среди его людей. С этого момента у военачальника выросла вторая тень. Лейтенант следовал за ним днем и ночью, надо отдать должное - ни во что не вмешивался, но Тейвор чувствовал себя, как бабочка, накрытая стеклянным колпаком. Впрочем, этим вечером горе-победитель впал в такое отчаянье, что обратился бы за помощью к кому угодно:

 - Она не ест. Ну не могу же я ее силой кормить!

 Эйрон пожал плечами и с совершенно чанговской интонацией ответил:

 - Если необходимо, то пришлось бы и силой, но можно обойтись без этого. Позвольте мне поговорить с государыней наедине, и к ней сразу же вернется аппетит.

 Тейвор раздраженно хмыкнул:

 - О, да! Вы знаете волшебное слово!

 Лейтенант кивнул, сохраняя убийственную серьезность: