Стрела над океаном

Что влечет людей в колхоз, становится ясным, если заглянуть в цифровые данные, подготовленные бухгалтером к отчетному собранию. План добычи рыбы выполнен на сто тридцать семь процентов — на приемную базу Усть-Камчатского рыбокомбината сдано свыше сорока тысяч центнеров отличной рыбы. Хорошо поработали рыбаки на новых колхозных судах, не отставали от них бригады речного лова и ставных морских неводов. Колхоз «Новая жизнь» теперь почти четырежды миллионер.

На отчетном собрании колхозники критиковали правление и его председателя за то, что мало и медленно строят. «Миллионами ворочаем, а солому с крыш никак не сбросим!» — говорили колхозники. Было решено, что в колхозе начнет работать постоянная строительная бригада. Будет достроена школа, новая большая баня. А сколько потребуется производственных помещений в связи с ростом экономики колхоза! Телятник, скотный двор, овощехранилище, гараж…

Тихий вечер. Бледная розовая заря над рекой. По дороге пылит стадо.

— Ну, а сами-то вы, Илья Алексеич, — как живете?

Молча закуривает. Потом отвечает, не прямо на вопрос, но так, что все понятно.

— Хорошо у нас. Правда? Или это мне так кажется?.. Вот променял сравнительно спокойное местечко в райисполкоме на эту каждодневную колготу, а не жалею!.. Живая жизнь, живая работа. Пожили бы, товарищ писатель, здесь. Посмотрели бы, какой народ у нас — хороший народ. Через годик, смотришь, и книжка у вас готова!.. Верно я говорю? А то ведь так — посмотрели, уехали…

…Уехать-то уехал, но не забыл и не забуду!

РЫБОКОНСЕРВНЫЙ ЗАВОД

— А знаете ли вы, что ни один уважающий себя английский лорд не сядет за обеденный стол, если в меню нет нашей камчатской лососины, приготовленной в собственном соку? «Кинг салмон» — «королевский лосось», — вот как называют нашу благородную рыбу!

Знаток вкусов и обычаев английских лордов отрекомендовался «представителем внешней торговли». Грузный, давно небритый, в помятом плаще, с распухшим портфелем в руке, он стоял рядом со мной на палубе катера, который быстро бежал по направлению к рыбоконсервному заводу Усть-Камчатского рыбокомбината — одного из крупнейших рыбопромышленных предприятий области.

Издали, с реки, комбинат производит внушительное впечатление. Нагромождение разного рода деревянных и бетонных строений. Здания цехов. Пирсы, — возле них толкутся маленькие суденышки. Высоко взнесенные деревянные эстакады — крытые желоба, по которым рыба подается с приемных пунктов в цехи заводов.

Густо дымит высокая тонкая труба. Сбиваемый ветром дым стелется порой по воде. И тогда душно, отвратно пованивает пригорелой тухлятиной.

— Туковый завод, — пояснил «представитель внешней торговли», — вырабатывает удобрения из отходов и порченой рыбы. Никогда без работы не стоит! — добавил он с мрачноватым юмором.

В райкоме партии рассказывали, что одна из бед рыбокомбината — частично устаревшее, рассчитанное на дешевый ручной труд оборудование. Оно досталось в наследство от давних времен. Заменить его сразу новым, разумеется, невозможно. Приходится идти путем модернизации, постепенной замены отслужившего свой век новым, современным оборудованием. В общем сделано много — из года в год происходят значительные улучшения. Маловато было приемных пристаней — за последние два года увеличили их площадь в пять раз. Установили новые насосы, бункера…

* * *

И вот мы на приемном пирсе, возле урчащих, фыркающих, сопящих, захлебывающихся рыбонасосов.

Непривычному глазу или, вернее, глазу, привыкшему видеть рыбу на застекленном прилавке рыбного магазина, этот поток рыбы кажется чем-то почти невероятным. Так, должно быть, заготовляли рыбу — только, разумеется, вручную — к столу доброго обжоры короля Гаргантюа!..

И этот особенный — острый, свежий запах морских глубин. И эти краски — скупые строгие краски — серебро, темная бронза, которыми любуешься на натюрмортах старых голландцев, находивших особую прелесть в приглушенном сверкании, переливах рыбьей чешуи. И этот мглистый, желтовато-серый простор реки. И крики чаек.

Вот тут, в этой обстановке, завершается нелегкий труд огромного коллектива людей — целой шеренги людей, на одном конце которой просоленный, продубленный океанскими ветрами рыбак, а на другом — девушка в белом халате и белой косынке. Ну, скажем, такая девушка, как Валя Стаценко, член бригады коммунистического труда, одна из лучших работниц консервного цеха…

Скользкие, пахнущие морем рыбины вылетают из рыбонасоса в так называемые мерные бункера. Затем они попадают на медленно движущуюся ленту транспортера. Здесь происходит сортировка рыбы. Когда на завод подается, к примеру сказать, кета, другие породы — кижуч, красная, горбуша — сбрасываются с транспортера.

Ступенчатый главный элеватор поднимает рыбу на большую высоту — на эстакаду гидрожелоба. Поток воды тянет ее под уклон на 180 метров — туда, куда направит судьба: в холодильник, в засольный или консервный цехи.