Стрела времени

– Так точно, сэр, – ответил я, остановил мотор, и машина заскользила вниз, как санки с горы, а я слегка шевелил рычагом и смотрел, как мне навстречу поднимается поле, становясь все больше и больше. Теперь мы летели совсем беззвучно – только ветер вздыхал в проволочных оттяжках, и мы опускались вниз, залитые белым лунным светом, как привидения. Линия нашего полета уперлась точно в край поля. За мгновение до этого я потянул рычаг на себя, и полозья с шуршанием коснулись травы. Немного попрыгав по земле, мы остановились и некоторое время сидели молча. В траве снова зазвенели цикады.

Майор сказал, что на краю поля есть обрыв, мы нашли его и подтащили машину к краю, а потом пошли через поле, высматривая какую-нибудь тропинку или часового.

Часового я нашел сразу – он охранял тропинку, лежа на траве с закрытыми глазами. У меня кончилась яблочная водка, так что я растолкал его и сказал, что мне нужно.

– Сколько дашь? – спросил он.

– Доллар, – сказал я.

Он пошел в лес и скоро вернулся с кувшином.

– Хорошая водка, – сказал он. – Самая лучшая. И как раз на доллар – почти полный кувшин.

Я попробовал – водка и в самом деле была хорошая, –

расплатился, отнес назад кувшин и привязал его к машине.

Потом я вернулся, позвал майора, и он подошел. Часовой повел нас по тропинке к палатке генерала.

Палатка была квадратная, в виде шатра; внутри горел фонарь, и передняя стенка была откинута. Часовой отдал честь.

– Майор из кавалерии, сэр, – он произнес это так, как и полагается неотесанной пехтуре. – Говорит, дело секретное и срочное.

– Впусти кавалерию, – послышался голос изнутри, и я сразу понял, что генерал – кавалерист в душе. Мы вошли и отдали честь. Генерал сидел на табуретке, поставив на большой деревянный бочонок ноги в старых башмаках с незавязанными шнурками. Он был в черной широкополой шляпе и расстегнутой куртке с погонами, на которых я заметил три серебряных звезды. У него были голубые глаза, твердый взгляд и окладистая борода.

– Вольно, – сказал он. – Ну?

– Сэр, – сказал майор, – у нас есть летающая машина, и я предлагаю, с вашего разрешения, использовать ее против мятежников.

– Что ж, – сказал генерал, раскачиваясь на табуретке, –

вы явились в самое время. Вся армия Ли собралась у

Колд-Харбора, и я сижу тут всю ночь за бутыл… то есть за разработкой плана. Их нужно разгромить, прежде чем…

Как вы сказали – летающая машина?

– Так точно, сэр, – ответил майор.

– Хммм, – сказал генерал. – А где вы ее взяли?

– Это долгая история, сэр.

– Должно быть, – сказал генерал, взял со стола окурок сигары и задумчиво сунул в рот. – Если бы я не сидел тут всю ночь за бутыл… то есть за работой, я бы, конечно, не поверил. А что вы предлагаете делать со своей летающей машиной?

– Погрузить на нее гранаты! – глаза у майора загорелись. – Сбросить их прямо на штаб мятежников! Заставить их немедленно сдаться!.

Генерал покачал головой.

– Нет, – сказал он. – Мне это не по душе. Военновоздушные силы – это еще не все, сынок. Никогда ваши машины не заменят солдат, помяните мое слово. Впрочем, и они могут пригодиться. Это хорошо, что вы ее привезли.

Он взглянул на меня.

– Ты ее погонщик, сынок?

– Так точно, сэр.

Он снова повернулся к майору.

– Я хочу, чтобы вы взлетели с картой, нанесли на нее позиции Ли и вернулись. Если вы это сделаете, майор, то завтра, третьего июня, после битвы под Колд-Харбором, я своими руками приколю вам на мундир серебряные листья. Потому что я тогда возьму Ричмонд, как… ну, не знаю как. Что до тебя, сынок, – он взглянул на мои нашивки, – ты станешь капралом. Может быть, я даже придумаю для тебя новую эмблему – пару крыльев на груди или чтонибудь в этом роде.

– Так точно, сэр, – сказал я.

– Где машина? – спросил генерал. – Пожалуй, я пройдусь, погляжу на нее. Проводите меня.

Мы с майором отдали честь, повернулись кругом и вышли, а генерал сказал:

– Идите, я вас догоню.

На краю поля он нас догнал, запихивая что-то в задний карман – платок, должно быть.

– Вот вам карта, – сказал он и протянул майору сложенную бумагу. Майор взял ее, отдал честь и сказал:

– Во имя Союза, сэр! За победу…

– Только без речей, – прервал его генерал. – Оставим их до предвыборной кампании.

– Так точно, сэр, – ответил майор и повернулся ко мне.

– Заправляй!

Я залил бак, мы раскрутили пропеллеры, и на этот раз машина завелась сразу. Мы влезли, я опять перевернул фуражку задом наперед и повязался шарфом.

– Хорошо, – одобрительно заметил генерал. – Это покавалерийски.

Мы оттолкнулись и камнем полетели вниз с обрыва, навстречу земле. Потом крылья зацепились за воздух, я потянул на себя рычаг, и мы взмыли вверх, ревя мотором и набирая высоту. Я сделал пологий разворот и два круга над полем – сначала футах в пятидесяти, потом в ста. В