Стрельба по «Радуге»

— Много ли надо, капитан, человеку, чтоб он ощутил конкретную, а не просто на словах благодарность своего начальства, верно?

— Так точно, Андрей Дмитриевич, — засмеялся и капитан. — Так я им скажу, пусть они потом снова запакуют все это хозяйство получше, а мы с вами давайте пока пойдем перекусим маленько. И я вызову базу, чтоб за нами выслали борт… Не возражаете?

— Напротив, хочу от лица Федеральной службы объявить вам благодарность, капитан. Я доложу на самом верху, понимаете меня?

Он не лукавил, он действительно собирался рассказать об этой операции заместителю директора службы генерал-полковнику Ордынцеву. Кстати, приближался и подходящий к тому повод. Это тоже следовало учитывать, тем более что подходил к концу 1999 год, последний год столетия. И подполковник ожидал от нового века немало важных для себя решений и возможностей.

С тем он и отправился перекусить. Да и немного выпить уже можно было себе позволить… За такую неожиданную удачу.

Накануне Нового года подполковник Ловков, занимавший в Федеральной службе пост начальника отделения Управления по борьбе с контрабандой и незаконным оборотом наркотиков в Департаменте экономической безопасности, записался на прием к заместителю директора ФСБ генералу Ордынцеву по личному вопросу. Он решил более подробно, нежели в рапорте об операции по пресечению попытки контрабандного вывоза ценностей из Чечни, коей руководил лично, проинформировать генерал-полковника, как он твердо знал, страстного коллекционера оружия, о своей чудесной находке. А задержка с этой, новой информацией была вызвана тем, что ему пришлось в свободное от служебной деятельности время лично заняться определением принадлежности данного оружия. И он достиг некоторых успехов. О чем и собирался поставить в известность генерала.

Ордынцев выслушал с неподдельным интересом почти детективную историю — он любил такие «байки» — и обратил внимание на то, что подполковник явился с непонятным длинным предметом, напоминающим тубус для крупноразмерных чертежных работ.

— Это — то самое и есть, Петр Леонидович, — улыбнулся Ловков, — из-за чего я позволил себе оторвать вас от государственных дел. Разрешите достать «загадку»?

И он, дождавшись поощрительного кивка, открыл тубус и вынул оттуда шпагу. Осторожно, как хрупкую вещь, положил ее на генеральский стол и отступил на шаг, откровенно любуясь уникальным изделием.

Генерал едва сдержал изумленный вскрик. Он посмотрел на шпагу, затем на подполковника, глаза его сияли, он всплескивал руками и… не мог произнести ни слова. Шпага была истинным чудом! Уж кому и знать-то!..

То он за сердце хватался, то отходил в сторону и любовался, наконец, словно решился, взял ее в руки, чуть выдвинул из золотых ножен синеватый с золотой чеканкой клинок и снова восторженно ахнул.

Ловков понял, что сделал единственно верный шаг за последние годы службы.

— Если позволите, товарищ генерал-пол…

— Перестань! — досадливо отмахнулся тот. — Ты что, имени-отчества своего начальства не знаешь? Давай по-простому… — Он тут же нажал селектор и сказал секретарше: — Меня нет минимум полчаса… Ну, — добавил нетерпеливо, — садись же, рассказывай!.. Подробно давай! Обожаю таинственные истории!..

Ну, собственно, таинственного в «истории» было немного. И, главным образом, оно заключалось в том, что имело непосредственное отношение к данному конкретному «золотому оружию». Подполковник действительно провел серьезную работу и, подняв архивные документы, выяснил наконец, что эта золотая шпага могла оказаться одной из тех одиннадцати, которые Екатерина Великая вручила своим полководцам в 1775 году, в годовщину празднования Кучук-Карнаджийского мира после окончания очередной русско-турецкой кампании. Таким оружием были императрицей награждены Голицын, Румянцев, Потемкин, Орлов, Суворов и другие — те, чьи имена уже сами по себе являются бессмертной историей величайших побед русской армии.

Ловков говорил с почти незаметным пафосом, будто хотел еще больше подчеркнуть значимость шпаги, лежащей перед глазами восхищенного начальника. А собственно, само исследование касалось поиска того лица, которому могла принадлежать эта высокая награда. И, кажется, его поиски принесли-таки ожидаемую удачу.