Стреляй, я уже мертв (ЛП)

— Отсюда нам предстоит пройти десять километров, прежде чем прибудем на ферму. Разведка сообщила, что эта ферма сейчас пустует. Там мы будем ждать, пока за нами придут. После этого нам предстоит добираться собственно до места встречи — это еще двадцать километров от той фермы. Там нас будет ждать человек из Сопротивления. Забрав «посылку», мы тронемся в обратный путь. Вопросы есть?

Вопросов не было, и мы молча двинулись через лес, прислушиваясь к каждому шороху. Ночь была темной и безлунной. Густой лес, наш союзник, заботливо укрывал нас от чужого глаза. Тем не менее, я всеми силами старался не шуметь, боясь, что при первом же шорохе немцы нас обнаружат. Мы договорились, что, если немцы нас все же задержат, разговаривать с ними будет Розен. В конце концов, он ведь немец. Отец Смита, правда, тоже был немцем, но его мать была родом из Бата, и сам он тоже родился в Англии и до войны ни разу не покидал ее пределов. Он, правда, хорошо говорил по-немецки, но акцент все же его выдавал.

Первые километры мы прошли без особых происшествий. На ферму прибыли уже в сумерках. Хотя я бы сказал, что ферма — слишком пышное название для этой халупы, у которой не было даже крыши. Уильямс заявил, что нужно отдохнуть, пока не придет проводник, по совместительству — один из связных.

Я так и не смог уснуть, даже не пытался — настолько был возбужден. Мне до смерти хотелось закурить, но я не имел права этого делать. Целый день мы терпеливо ждали. Тони в бинокль разглядел отряд немцев. Мы уже было забеспокоились, что им придет в голову заглянуть на нашу ферму, но они благополучно прошли мимо.

Часы тянулись бесконечно. Мы ждали молча, один лишь Давид Розен осмелился спросить вслух, что будем делать, если никто так и не придет.

Мы прождали еще целый день, и, наконец, с наступлением темноты я услышал приближающиеся к нам легкие шаги. Была как раз моя очередь нести караул, но я догадывался, что товарищи тоже не спят.

Я держал наготове заряженный пистолет с глушителем, и убрал его лишь тогда, когда увидел этого человека и понял, что он именно тот, кого мы ждали. Это был уже пожилой человек; думаю, за семьдесят. Однако двигался он легко и проворно. По моему требованию он поднял руки и приблизился. Я тщательно обыскал его и спросил, кто он такой. Незнакомец в ответ произнес фразу-пароль:

— Не знаю, пойдет ли снег.

Тогда майор Уильямс выступил из тени и велел незнакомцу подойти ближе.

— Я наткнулся на парочку патрульных недалеко отсюда, — сказал тот. — Они меня не видели, но мы должны соблюдать осторожность. Так вы готовы?

Мы дружно кивнули, желая поскорее выбраться из этого места.

— Нам предстоит пройти пешком несколько десятков километров, — продолжал незнакомец. — А сейчас я должен отдохнуть хотя бы пару часов. Выходим с наступлением темноты: так мы меньше рискуем, что нас обнаружат.

С этими словами он калачиком свернулся в углу и заснул мертвым сном. Мы сидели тихо, боясь его потревожить. Спустя два часа он открыл глаза, и мы отправились в путь.

Мы едва успели спрятаться, когда около четырех часов утра нарвались на немецкий патруль. И едва не попались, уже собираясь покинуть свое укрытие, когда один из солдат отчего-то решил задержаться. Тони наступил на сухую ветку, и треск прозвучал, словно раскат грома. Немец услышал и начал озираться по сторонам, однако мы больше ничем себя не выдали. Майор предупредил, что нужно затаиться и сидеть тихо, и мы не решились покинуть убежище еще много времени после того, как солдат удалился.

Мы прошли уже восемь километров, когда наступил рассвет; к тому времени мы совсем выбились из сил. Проводник сказал майору Уильямсу, что не мешало бы устроить привал, отдохнуть и что-нибудь поесть. Мы присмотрели в лесу укромный уголок, хорошо защищенный от посторонних глаз.

До цели оставалось лишь несколько километров, но проводник решил, что нам следует отдохнуть до следующей ночи. Почти сразу он вновь заснул, а нам осталось лишь охранять его сон: сначала караулили мы с Тони, потом нас сменили майор и Давид.

Когда мы снова собрались в путь, начался дождь, и последние несколько километров стали настоящим кошмаром.

Уже стемнело, когда мы наконец добрались до фермы. Проводник велел спрятаться среди деревьев, а сам отправился на ферму — проверить, все ли в порядке. Мы видели, как он быстрым шагом приближается к дому и толкает входную дверь. Я не помню, много ли прошло времени, пока он вернулся, но эти минуты показались нам вечностью. Наконец, он вышел и приглашающе помахал нам рукой; мы с опаской двинулись к дому.

Хозяевами фермы оказалась супружеская пара, мужчина и женщина средних лет.

— Они из Сопротивления, — пояснил проводник.

Хозяйка угостила нас обедом — супом и тушеным кроликом — и предложила высушить у камина одежду. Ее муж объяснил, что человек, которого мы должны забрать, еще не прибыл.

— И где же он? — поинтересовался майор Уильямс, и в его голосе я отчетливо расслышал нотки подозрения.