Стреляй первым

В пятницу после обеда он закинул «дипломат» с документами в багажник «мерседеса» и плюхнулся на заднее сиденье машины, предоставив место шофера своему телохранителю Максу. Чернов облегченно вздохнул и ослабил узел галстука. Рабочая неделя закончилась, начинался беззаботный уик-энд.

Когда черновский «мерседес» тронулся с места, красный «вольво» Лины, младшей сестры Владимира, уже мчался по пригородной дороге совсем недалеко от конечной цели путешествия — Варенина.

Светлана Чернова со своей дочерью Алисой в это время покупала себе билеты на электричку в кассе Белорусского вокзала.

Дмитрий Чернов, брат Владимира и Лины, пустился в путь позже остальных. В три часа дня он наскоро перекусил в «Макдональдсе» у спорткомплекса «Олимпийский», потом с полчаса инструктировал своего зама Бондаря, что делать во время отсутствия собственной персоны, если, не дай Бог, что вдруг случится в выходные. Он не собирался долго задерживаться в Варенине у отца, но мало ли… Дмитрий привык готовиться к любым неожиданностям — к такому образу жизни его привел опыт прошлой и настоящей работы. Он покончил со своими делами только в начале пятого и с чистой совестью уселся за руль темно-зеленого «альфа-ромео».

Стараясь наверстать упущенное время, Дмитрий торопился, и поэтому не слишком удивился, когда на выезде из города его тормознул постовой гаишник. Сержант настороженно наблюдал, как здоровый тип в черных джинсах на подтяжках и в свободной белой рубашке, распахнутой на груди, лениво выбирается из машины.

Милиционер еще не успел произнести ни слова, как получил в руки права. Раскрыв корочки из мягкой черной кожи, он первым делом увидел небольшую цветную фотографию, запечатлевшую четверых серьезных мужчин в костюмах на фоне «мерседеса» с правительственными номерами. Один из четверых стоял сейчас перед постовым и хладнокровно жевал резинку. Другого сержант не знал, а вот еще двое были ему хорошо известны. Естественно, не лично, а по телевизионным программам новостей и статьям в газетах. Постовой плохо представлял, что могло связывать этих двоих, мягко говоря, известных людей и водителя «альфа-ромео», имевшего внешность средней руки рэкетира. Но он верно оценил ситуацию и предпочел этим даже не интересоваться и молча протянул права водителю. Тот равнодушно кивнул, воспринимая все произошедшее как должное, и сел за руль.

Фотография была сделана несколько лет назад дешевым «Полароидом», но времени, денег и нервов она сберегла Дмитрию Чернову предостаточно. Фотографировались недалеко от Кремля, за месяц до того, как Дмитрий официально оставил Комитет, что, впрочем, не мешало ему впоследствии поддерживать связи со многими старыми знакомыми, в том числе и теми, что улыбались в объектив фотоаппарата на фоне «мерседеса».

Быстрая карьера Дмитрия Чернова в Комитете никого не удивляла — отцовская поддержка чувствовалась во всем, а в начале восьмидесятых генерал Чернов был еще в силе. Однако именно легкое и беспроблемное продвижение вверх по служебной лестнице вышло Диме боком — он потерял интерес к своей работе и при первой подходящей возможности соскочил на сторону.

По прошествии лет Дмитрий не сожалел о сделанном, в отличие от отца, который весьма резко высказал сыну свое неодобрение и разорвал с ним всякие отношения. Тем временем за Дмитрием последовали многие, видя, как рушится старая система, и делая разумный вывод о необходимости реализовывать свои специфические способности в другом месте. Пора было заботиться о себе, а не о государстве, и тут Чернов-старший совсем «не просекал ситуацию».

В своих усилиях по освоению нового дела Дмитрий Чернов оказался одним из самых первых и самых удачливых. С течением времени он создал мощную организацию, контролировавшую основные московские таможенные терминалы, через которые проходили миллиардные грузы. Дмитрий одинаково легко зарабатывал деньги на обеспечении сохранности груза и на его таинственном исчезновении по пути из аэропорта. Он соглашался отыскать потерянный (при его же собственном участии) контейнер или разгромить груз конкурирующей фирмы — лишь бы это хорошо оплачивалось. Недостатка в предложениях не было.

Дмитрий имел официально зарегистрированную контору, а Бондарь был его заместителем не только по основной работе, но и числился таковым по бумажкам нескольких товариществ с ограниченной ответственностью.

Эта карьера далась Дмитрию тяжелее, большим потом и даже кровью, но он и дорожил ею больше, нежели офицерскими погонами. Здесь ежедневно приходилось рисковать, но именно это Дмитрий мог признать настоящей жизнью. Он платил кровью не за соблюдение таинственных государственных интересов, а ради своего благополучия. А себя он любил гораздо больше, чем государственные интересы всех стран вместе взятых.

В гости к отцу его погнали особые побуждения, и уж никак не родственные — с Леонидом Владимировичем он не разговаривал уже лет пять. Здесь был интерес иного рода.