Стреляй первым

— Да-а, — с завистью протянул он, осматривая облупившийся фасад: гипсовые львы уже стали где серыми, а где и черными от ірязи и пыли. — Это какой же дворец пропадает… Тут же можно… — у него даже не сразу нашлись слова для описания того, что он хотел бы сделать в Варенине. — Загнать сюда на месяц бригаду турок — и просто королевские хоромы будут.

— И кто же, интересно знать, будет здесь королем? — поинтересовался с ехидной физиономией Дмитрий. Он вразвалку подошел к старшему брату и легко хлопнул того по плечу.

Владимир насупился: он всегда чувствовал себя неуютно в компании младшего брата, который был смелее, хитрее и попросту сильнее, чем он. Вот и теперь, стоя у собственного «мерседеса», в костюме от Армани и туфлях от Гуччи, с «Роллексом» на левом запястье, да еще со шкафоподобным Максом за спиной, Владимир все равно чувствовал себя неуверенно и настороженно рядом с младшеньким. Дискомфорт в его настроение внесло прикосновение могучей лапы Дмитрия, у которого из расстегнутой рубахи виднелась волосатая грудь, джинсы висели на каких-то многоцветных легкомысленных подтяжках, а челюсти ритмично двигались, занятые жевательной резинкой. От Дмитрия исходила какая-то первородная, почти животная сила, он выставлял напоказ то, что Владимир тщательно скрывал под стандартной бизнес-упаковкой.

Макс тоже нахмурился, и не только от проявления панибратства к своему хозяину, он вообще болезненно реагировал на людей, которые были так же сильны, как и он. Смотря по телевизору шоу «Гладиаторы», он постоянно испытывал желание перестрелять всех этих улыбающихся накачанных сволочей, которые составляли ему заочную конкуренцию.

Но по отношению к Дмитрию Чернову приходилось соблюдать правила вежливости, и Макс только чуть скривил уголки рта в презрительной усмешке.

Дмитрий не обратил на гримасы охранника ровно никакого внимания, для него здоровенного детины за спиной брата словно не существовало.

— Себя, что ли, в короли метишь? — усмехнулся Дмитрий.

— Нет, это я так, к слову, — пожал плечами Владимир, мысленно проклиная себя за проявленную слабость, надо было резать прямо в глаза: «Да, это все будет моим!» — Жалко смотреть, как пропадает… — он сделал широкий жест, указывая и на особняк, и на одичавший парк с давно не стриженным газоном, и на грязный пруд, и на ржавые металлические ворота усадьбы, через которые пять минут назад въезжал Дмитрий.

— А что же этот, как его, Василий, не следит тут за порядком?

Василием звали старшину запаса внутренних войск, который последние годы жил вместе с генералом, будучи одновременно и ординарцем, и домработником.

— Так у него же не десять рук, — ответил Владимир, глядя, как из дома по ступеням на лужайку спускаются Светлана и ее дочь.

Двоюродной сестре Владимира и Дмитрия было уже чуть за сорок, но выглядела она значительно моложе, так что голубые джинсы и светло-синяя рубашка навыпуск были вполне уместны. Двигалась она быстро, энергично размахивая руками и что-то рассказывая дочери.

Алиса для своих десяти лет была довольно рослой девочкой и, как мать, — худощавой. На этом сходство Светланы с дочерью заканчивалось — во всем остальном верх взяли гены отца, офицера из Саудовской Аравии, обучавшегося в начале восьмидесятых в Академии Генерального штаба. От него Алиса и унаследовала смуглую кожу, курчавые волосы и какой-то странный разрез глаз, не европейский и не азиатский.

— И они здесь? — поднял брови Дмитрий.

— А как же. Вся семья в сборе…

— Ничего себе, — тут Дмитрий еще больше утвердился во мнении, что с отцом творится что-то неладное. Светлана Чернова находилась в более продолжительной и суровой опале, нежели он сам, и ее появление здесь, да еще с дочерью, походило на мираж. Или на полный переворот в мыслях старика, что было совершенно невероятным.

В Дмитрии отец всегда подозревал скрытого нигилиста и циника, для которого святые понятия «дом» и «семья» — просто пустой звук, поэтому их разрыв был только делом времени, а когда он все-таки произошел, то никто особо не удивлялся.

Светлана была другой. Или казалась другой, сейчас в этом разобраться вряд ли бы кто сумел. Ее отец, старший брат Леонида Владимировича Чернова, тоже офицер КГБ, погиб во время венгерских событий 1956 года, оставив после себя годовалую дочь. Мать Светланы вскоре покончила с собой при невыясненных обстоятельствах, так что девочка воспитывалась в семье Леонида Владимировича и росла вместе с Владимиром и Ангелиной. И если Дмитрий или Лина еще могли позволить себе изредка вступить в перебранку с отцом, то для Светланы не было, пожалуй, более авторитетного и уважаемого человека, чем Леонид Владимирович.

Она закончила ГИТИС и затем несколько лет играла вторые роли в одном московском театре, вышла замуж за актера из того же театра, но через два года развелась. Все то время Светлана была гораздо близкой Леониду Владимировичу, нежели кто-то из его родных детей.

Когда Светлане исполнилось тридцать лет, ее жизнь изменилась так круто, что она сама не могла бы и представить раньше подобный поворот событий.