Стреляйтесь сами, мазепа (СИ)

- Тому самому. Из цирка. Он вчера вечером к соседке моей сверху, титулярной вертихвостке Жирмунской заявился. С чего бы это, как думаешь? О ней же слухи по городу ползают, ну всякие такие разные слухи.

Танечка как-то отстранённо спросила:

- Ты-то откуда Алымова знаешь?

- Так он за полночь вдруг спустился ко мне, представился и пригласил присоединиться к их обществу. Ей богу, раньше никогда с ним не встречался. А тут... в карты всю ночь играли, вино пили. Ты думаешь, надо было отказаться?

Палестин хотел ещё что-то добавить, но осёкся. За тонкой стеной комнатушки, увешанной небрежной кисти пейзажами, послышался раскатистый властный голос, требующий впустить алчущего объятий Бахуса отставного штабс-капитана Алымова немедленно. Танечка побледнела и прошептала: "Ни-ни". Но Алымов уже восшествовал. Важно неся породистое лицо с тонкими - "щёлочкой" - усиками и умными глазами, он прошёл к столу и, не спрашивая разрешения, свалил на него несколько увесистых свёртков: "Вот, это вам, мой дивный знакомец и любезный художник. Ночью за картами вы столь внимательно меня понимали, что я проникся к вам симпатией, граничащей даже с некоторой влюблённостью. Поверьте, людей, умеющих молча поддерживать беседу, сегодня уже и не встретишь". Алымов довольно потёр руки, повернулся по-военному - всем корпусом сразу - и встретился взглядом с Танечкой. Брови его поползли вверх.

- Да, это я, Цезарь Юльевич, здравствуйте.

Алымов замешался, но подошёл и поцеловал ей руку:

- Неожиданно. Весьма неожиданно. Ожидал увидеть вас где угодно, но здесь!

- А что тут загадочного? Палестин - мой близкий товарищ. Мы с ним единоверцы по убеждениям. Встречаемся, заговоры плетём.

- Вот как! Значит, тут замешана политика? Это меняет дело. Мне всегда нравились карбонарии и рыцари без страха и упрёка. Хотя, - он театрально обвёл рукою убранство клетушки, - Я проник в эту вашу конспирацию отнюдь не с целью поделиться с вами раздумьями о переустройстве мира. У меня томление духа по другому случаю. Татьяна Андреевна, помогите хозяину хоть как-то сервировать стол. Там в пакетах есть всё нужное, даже бокалы.

Усевшись за стол, Цезарь Великий, как за глаза звали его в труппе цирка, ловко открыл бутылку шампанского. Не замечая сползающей на скатерть пены, разлил напиток.

- Сидеть будем плотно, - предупредил твёрдо и показал пальцем на потолок, - Вера Феоктистовна упорхнула по казённой надобности, дай бог, до вечера. Ваше здоровье, - выпил и подцепил на вилку маринованный груздь.

Танечка смотрела на гостя, не отрываясь. Ей вспомнился Алымов трёхлетней давности - барственной сытости брюнет, сухо принявший от неё рекомендации одной влиятельной особы, просящей "любезного друга" не оставить своими заботами юное существо, мечтающее расцвесть и состариться на арене, без особых, однако, к тому талантов. Цезарь Юльевич определил её тогда, жалея, в конный аттракцион - чистить лошадей. Танечка исправно ухаживала за редкой стати "аргамаками". А ночами в сговоре с печальным выпивохой - ковёрным клоуном на подмену Бимом - разучивала свой номер, могущий, по их замыслу, сорвать такой аплодисмент, какому бы позавидовала сама Улыбова - "тигрица дрессуры и женщина без нервов", как кричали о ней афиши и разносчики газет. Алымов, узнав, тайные репетиции не просто не одобрил, говорят, был взбешен. Брандмейстер Закладьев шепнул Танечке по секрету о решительном намерении Цезаря вычистить конюшни от заговорщиков, а Бима упрятать в инфекцион палату, дабы не разносил заразу своевольства по его вотчине. Всё могло обернуться плохо. Закончилось же ещё хуже. Бим пришёл на последнюю перед показом репетицию с "прозревшими веждами". Не сдержал слова, принял где-то "на грудь". При сборке лёгкой конструкции, на вершинном пятачке которой Танечка должна была крутить свои сальто, он бездумно сунул крепёжный штырь не в то отверстие. Танечка покалечилась.

- Татьяна Андреевна, я рад видеть вас снова, - вернул её из далёкого Алымов, - После той страшной трагедии в цирке, вы куда-то надолго пропали. Как складывались ваши обстоятельства? Вы сейчас вполне ли здоровы?

- Спасибо, у меня всё хорошо. Я нашла себя в другом деле. А вот у вас, я слышала, не всё как-будто бы ладно. Представления в цирке стали идти с большими перерывами. Отчего? Хорошо бы только мы, но недовольны любители во всём городе. Мы ждём ваших оправданий.