Стреляющий компромат

-- Порешим так, - важно наметил Тимовей Игнатьевич план предстоящей "компании". - Ты, - ткнул он заскорузлым указательным пальцем с содранным ногтем на одного из омоновцев, - останешься с больным. На всякий случай автомат держи наизготовку. Доберусь до города - пришлю санитарку... Остальные вместе со мной конвоируют задержанного...

-- Какого это задержанного? - не понял Юрка, обводя ищущим взглядом горницу. - Ежели меня, противозаконно, буду жаловаться.

-- Вот и пожалуешься там, куда доставим. По закону имею право на административное задержание. Сроком на один месяц.

Считая вопрос окончательно и бесповоротно решенным, Тимофей Игнатьевич звучно прихлопнул обеими ладонями по толстым коленям, пригладил космы давно не стриженных волос, лихо посадил на них милицейскую фуражку. Поднялся.

-- А что с утопленницей? - тихо, но внятно спросил дядя Федор. Щщупать дно баграми собираетесь чи пусть сгнивает христианская душа?

-- Этим займется специальная оперативно-следственная группа, - важно оповестил полхутора участковый. - Пошли, паря, дорога неблизкая...

Не только Юрка, но и омоновцы недоумевали: за какую провинность арестован невинный парень. Поэтому особых мер предосторожности не принимали - шли рядом, болтали с задержанным о том, о сем, угощали его сигаретами. Втихомолку дали глотнуть из вместительной фляги.

Лейтенант вышагивал, будто на параде, демонстративно передвинув вперед кобуру с пистолетом. Он тоже мучился сомнениями в правильности своего решения, но изо всех сил старался не подавать вида.

Удивился и майор Паршин, в кабинет которого ввели улыбчивого парня.

-- Это что за явление? Кто такой?

-- Задержан подозреваемый в двух убийствах и в укрывательстве государственной преступницы! - браво доложил участковый, вытянувшись в струнку. - Сопротивление оказать не успел...

-- Убийства? - от неожиданности вытаращил глаза десантник. - Какое укрывательство? Вы что с ума все посходили?

Обвинение в двойном убийстве Паршин пропустил мимо ушей, ибо видел парень не виновен, участковый просто зарабатывает авторитет. А вот по части "укрывательства" не мешает поработать.

-- Подождите в приемной, лейтенант, - Паршин выставил излишне ретивого участкового из кабинета и повернулся к задержанному. - Думаю, в убийствах вы, действительно, не виновны, но это предстоит еще доказать... А вот в укрывательстве...

-- Какое там укрывательство! Мою жену бандиты испоганили, порезали это правда. Решил отомстить... Сколько можно терпеть?

Паршин, будто козырную карту из колоды, выбросил на поверхность стола фотокарточку Людмилы.

-- Знаете эту девушку?

По идее нужно было произнести "нет, не знаю", но эта фраза застряла в горле и ни за что не хотела выползать наружу. Будто кляпом ее прищемили, клеем смазали.

-- Знаете или нет? - уже не доброжелательно - угрожающим тоном проговорил майор.

-- Ну, знаю... Подруга одного московского приятеля. Недавно приезжали на пару дней в гости... Уехали... Вот и все, что могу сказать...

Целых два часа Паршин безуспешно пытался разговорить парня. Что только он не делал: уговаривал, сочувствовал, угрожал, фантазировал. Ответ один: все, что знал, выложил.

Серафим Федотович переключился на любовника девки. Начал издалека: когда познакомились, переписывались либо перезванивались, почему Валерка вместе с зазнобой приехали в отпуск не в Сочи или Адлер, а в занюханный Тихорецк? Что об"единяет молодых людей: любовь или голый секс?

-- Ничего не знаю! - склонив голову, словно приготовился боднуть дотошного следователя, упрямился Юрка. - Позвонили, приехали. Таська подкормила гостей, как водится, распили пузырек... А чем они ночью занимаются: любовью или сексом, не подсматривал...

-- Не видел у друга и девушки дискет?

-- Дискеты? А что это такое?

-- Такие прямоугольники, черные с белым кружком, - пояснил Паршин. На них записывается компьютерная информация...

-- Не видел. Не знаю.

У майора истощилось терпение, впору врезать упрямцу по морде, но опасно, парень - силач, пока сбегутся охранники, так измордует майора - с месяц придется ходить с нашлепками да повязками.

-- Ну, что ж, Сергеев, к сожалению разговор у нас не получается. Посиди в камере, подумай... Крепко подумай!

Крепко думать пришлось в карцере, где не только лечь, но даже сидеть трудно. Поместили туда бывшего десантника по причине перегруженности изолятора. По два раза в день упрямого парня приводили в кабинет Паршина... Подумал?... Так точно, товарищ майор... Что можешь сказать о местонахождении девушки?... Не знаю...

Снова - карцер.

Сдаваться майор не собирался, признание Сергеева - единственная надежда на розыск спрятанного компромата. Юрка тоже стоял на своем. Через неделю оба выдохлись, допросы проходили... беззвучно: майор "спрашивал" взглядом, десантник отвечал тем же.

И все же Паршин долго не решался на крайнюю меру. Только осознав, что все его усилия не приносят желаемого успеха, пригласил к себе начальника следственного изолятора.

-- Посадите Сергеева в камеру к уголовникам, пусть его там поучат. Только не до смерти, избави Бог, парень еще нужен.

Полковник тяжело вздохнул.