Стрелка

Как бы не злобились церковники, как бы не пугали казнями загробными, а пошло-покатилося волной высокой, расходясь во все стороны, новое умение человеческое. Не остановить уже. Называли его по всякому — Ростовский обычай, Суздальский, Залесский… Ныне по всему миру говорят: «Русский поцелуй». Иные и учиться приезжают. Что тоже — к славе и богатству нашему.

А началось с того, что попало мне удобное место да время: войско на походе. Тут всякая новость быстро расходится. Как воины по местам своим вернулись — и там известно стало. В Пердуновке-то у меня не получилось, а тут — в один миг разлетелось. Дальше — как я уже сказывал: водица гретая, печка белая… Это ещё так… минус-нулевой цикл. Не застройка Руси приличным жильём, а чуть-чуть… подготовка возможностей. Точнее — намёк насчёт потребностей.

Всякий прогрессизм, всякое изменение общества есть изменение правил, действующих в нём. Чем сильнее изменяется этот свод норм, чем более они фундаментальны, более связаны с основными, базовыми инстинктами, тем сильнее изменение.

Иисус воздействовал на триаду инстинктов. На самосохранение: воскресив Лазаря, накормив тысячи несколькими хлебами, пообещав всем посмертие в блаженстве. На инстинкт размножения: «Бог есть любовь». На инстинкт социализации: «И последние станут первыми». Я, не отказываясь от опыта предшественников, добавил лишь чуток своего.

Коллеги-попандопулы! Научите аборигенов удовлетворять хоть какие их инстинкты по-новому, и они с восторгом воспримут любой ваш прогресс! Ибо всякая новизна удовлетворяет ещё и четвёртый человеческий инстинкт — любопытство.

И это — великая тайна великих пророков!

Мы чуть не пропустили Лазаря. Он появился вдруг у костра с одухотворённо-мечтательным выражением на лице.

– Я так хорошо прогулялся!

– Лазарь…

– Жаль, что ты не пошёл — там такая луна! Такая дорожка на воде…! Кажется, встал бы и пошёл бы по ней… в сказку чудесную… в края волшебные… А… а где люди?

– У лодки. Новожею… сношают.

Хорошо, что у него не было сабли на поясе, хорошо, что Афоня прибежал к нам с Суханом на помощь, хорошо, что наручники у меня всегда во внутреннем кармане кафтана…

– Убью…!!! Порву…!!! Зарежу…!!! Змей…! Ироды…! Изменники…!

– Когда вернёшься в разум — поговорим.

– У-у-у… сука-собака-сволочь-стерв… А-а-а… у-у-у…

Чисто для знатоков: «стерв» восходит к исконно-посконному названию внутренностей животных. Аналог требухи. В эту эпоху применяется как в женском, так и в мужском роде.

Наконец, он устал. Теперь от механики захвата стало возможным перейти к логике аргументов.

– Лазарь, ты собрался жениться. Значит, ты считаешь себя мужчиной. Так?

Как хорошо, что в «Святой Руси» нет однополых браков! Впрочем, русский язык насквозь пропитан «сексизмом»: женится — только мужчина. Женщина — выходит замуж.

– Да! С-с-с…

– Мужчина отвечает за свои слова. Так?

Опять сегрегация по половом признакам. Фригидность, фертильность… А! Вспомнил! «Отвечать за базар» — маскулинность!

– Так! Отпусти!

– Несколько дней назад ты говорил мне: я для тебя всё сделаю, я — твой человек, весь. Было?

– Было-было! Отпусти!

– Ты отдал себя в мои руки. Ты отдал мне свою волю, свою судьбу. Сам.

– И?! И чего с того?!

– Я решил, что тебе не следует жениться на этой женщине. Такова моя воля. Тебе надлежит её исполнить. Если ты мужчина и отвечаешь за сказанное. А если ты не мужчина… То жениться тебе… тем более не следует.