Стрелкотня

Слаженным усилиям пяти человек дверь всё-таки поддаётся и, пропоров ковролин углом, с грохотом закрывается… выкидывая Андрея в темноту коридора.

Левым боком – прямо в лучи чужих фонариков!

– Мля! – доносится с другого конца коридора выразительно.

А потом по ушам бьёт грохот, и там, по левую руку, огненными пятнами расцветают вспышки… выстрелов?!

«Они что, в меня? Они сдурели, что ли?!» – проносится такими же вспышками в голове.

А потом вспоминается жизнерадостный Глебкин вопль: «Ребят, нас ща убивать будут!»

«Убивать… УБИВАТЬ МЕНЯ?!»

Дальше проскакивает детско-обиженное «За что?!»

И тут под руку попадается широкая рукоять викинга в кобуре, когда-то корявая и неудобная, а теперь привычная и… надёжная.

«У меня шесть патронов в магазине, один в стволе… – эта внезапно ровная и спокойная, почти чужая мысль растворяет накатывающийся ужас. – Надо было второй магазин брать, полный… А-а, похрен».

Пистолет сам собой прыгает в правую руку, левая, привычно подбивая пятку магазина, ложится снизу… и Андрей, плавно провернувшись на пятках, опускается на колено, вскидывая викинг в сторону цели.

Всё внезапно становится просто и понятно, а Кирова заумь про «ответственность» стремительно растворяется в простых и прямых как рельса мыслях: «Они первые начали!»

Следом: «Там наши за дверью… и Натка!»

И под занавес совсем глупое, как из детства: «Кто не спрятался, я не виноват!»

Что-то с жужжанием пролетает над головой, и сверху сыплются непонятно откуда взявшиеся труха и щепки, а в коридоре повисает пыль…

«БАХ! БАХ!» – быстрая двойка в ответ. Без наушников в ушах повисает вжимающий перепонки гулкий звон.

– Мля, у него ствол! – доносится издалека.

«Внезапно, правда? А вы что думали? Пришёл, увидел, замочил?! Да щаз-з….»

«Бах! Бах!» – ещё двойка на крик… и тут с хрустом распахивается дверь.

Рядом как по мановению волшебной палочки появляется Кир с браунингом в руке, а снизу вперёд просачивается Глебка, заливая коридор светом своего выкрученного на максимум и в узкий луч фонаря.

«Глеб впереди! Угол безопасности! – срабатывает автопилот, и Андрей тут же одёргивает себя: – Какой угол?! Андрюха, ты идиот?! Тут, на минуточку, перестрелка, а не упражнение! Тут нас УБИВАЮТ!»

Но автопилот оказывается сильнее, и Андрей не успевает додумать мысль, а уже вскидывает викинг стволом вверх и щёлкает предохранителем.

Рефлексы Кир в мозги своих курсантов вбивать всё-таки умеет мастерски.

«Снимай обратно, идиот! Убьют же нахрен!»

Из-за угла в конце коридора в беспорядочном ворохе лучей и линий подсветки прорисовывается тёмный силуэт с чем-то длинным в руках… АК что ли?!

– Кир! Там дробоган! – еле слышно за звоном в ушах кричит Глеб и с пулемётной скоростью выпускает полмагазина глока веером вдоль коридора.

Выстрелы отдаются в голове уже не звуком, а толчками.

Силуэт ныряет обратно. Андрей глохнет окончательно.

Кир одновременно успевает два дела: рывком забрасывает его в дверной проём и, стреляя в коридор с колена, рявкает так, что слышит даже оглохший от пальбы Андрей:

– Глеб! Гаси и назад!

Глебка вырубает фонарик и юркает обратно, следом вваливается Кир, и они вместе со Славяном рывком захлопывают железную дверь. Глебка дёргает нижние задрайки, Славян верхнюю левую, а появившаяся рядом Нато – верхнюю правую. Кир яростно крутит штурвальчик.

…Их никто не преследует – секунду, другую, третью. Кир отступает на шаг, окидывая дверь оценивающим взглядом. Глебка наоборот – прижимается к ней ухом, вслушиваясь в происходящее.

Всё закончилось?..

И тут Глеб отшатывается, а в следующее мгновенье на дверь с той стороны словно обрушивается град – крупный, частый, оглушительно громкий, так что стук «градин» по металлу сливается в яростный гул.

Как по команде все шарахаются в стороны.

«Град» стихает так же резко, как и начался – и в тире повисает ещё более густая и напряжённая тишина, чем в первое мгновенье после сирены.

Андрей обнаруживает себя сидящим на полу, без слетевших где-то стрелковых очков, пялящимся на дверь – всё такую же тёмную, целую и непробиваемую.

«И чё дальше?..»

Тишину разрушает начинающий нервно ржать Глебка.

– Размечтались, придурки! – выкрикивает он. – Она же стальная и взрывоустойчивая!

После стрельбы. Ната

«Бздынь!»

Зло взвизгнув, что-то закрутилось у ног Наты.

Как можно расслышать отдельный звук посреди грохота выстрелов?!

Наклонившись, Ната подбирает это «что-то» и сразу же разжимает пальцы – горячо!

Это «что-то» маленькое, сплющенное и металлическое.

Пуля. Срикошетившая от двери, растерявшая энергию и упавшая у ног Наты безобидным кусочком металла.

…Грохот выстрелов обрывается.

Стряхнув оцепенение, Ната вскидывается, подбегает на помощь Киру – «задраивать» дверные задвижки, – но не успевает перевести дух, как дверь содрогается под градом пуль с той стороны.

Ната рефлекторно отшатывается.

Ей кажется, дверь не выдержит, рухнет, а за ней…

Гул стихает так резко, словно в мире кто-то выключил звук.

Глебкин фонарь валяется на полу, светя по ногам, Славин выглядывает из кармана рубашки, остальные не горят – побросали кто куда.