Стрелочники истории. Дилогия (СИ)

У старшего лейтенанта Андрея Волкова, прокладывающего дорогу на Курск, также было все хорошо. Широкий коридор через засеку пробит, осталось лишь на отдельных участках засыпать песком с гравием глинистые низины, да положить в нескольких оврагах и руслах ручьев бетонные трубы, обеспечив свободный ток воды, а сверху опять-таки, присыпать песчано-гравийной смесью – и в целом грунтовка будет готова. Не то что КАМАЗы, легковушка проедет и нигде не забуксует. Встречался Андрей и с Олегом Святославовичем, договорился о местах дислокации войск. В связи с этим часть дорожных строителей Волков уже перевел поближе к Курску – возводить в княжестве жилье для военнослужащих, строить гарнизонную и аэродромную инфраструктуру. Курский князь сказал, что будет совсем не против, если сотник Волков наймет местных крестьян, зимой то они все равно практически ничего не делают. Еще князь пытался выведать планы Афанасьева относительно Черниговского престола, но поняв, что Волков не владеет информацией (или не хочет ею делиться), отстал. Монгольское войско в Курском княжестве пока не появлялось, но в свете скорых боев под Рязанью, Андрей просил и сюда добавить красноармейцев с военной техникой.

Пока прокладывали дорогу, строители сумели полностью перейти на «подножный корм», оставив большинство взятых с собой припасов в неприкосновенности. Леса изобиловали непуганой дичью. Глухарей били палками – по утрам те сами выходили к только что расчищенной и засыпанной песчано-гравийной смесью дороге – клевать мелкие камешки, служившие боровой птице в качестве «зубов», которыми в зобу перетирают твердые семена. Птицы разгуливали по пустой дороге, а одинокого человека подпускали очень близко, лишь в последний момент шарахаясь в кусты. Но именно тут переплетения мелких ветвей не давали им распахнуть широкие крылья и огромные птицы попадали в котлы дорожных рабочих. Рябчиков и куропаток извлекали по утрам из снежных сугробов: дичь вечером ныряла в снег и там ночевала, но иногда подмерзшая ледяная корочка затрудняла выход птицы обратно. Рабочим оставалось лишь найти такую ночевку и вытащить тех, кто не успел вовремя выбраться. Да еще загнали стадо зубров, прижав их к засеке на обочине. В стаде был матерый бык, три самки и три годовалых зубренка. Взрослых особей застрелили и разделали на мясо, а зубрят удалось общими силами отловить. Их живьем передали силурянам – это Волков решил похвалиться трофеем перед сослуживцами.

– Ну и что мне с ними делать? – размышлял Шибалин, глядя как мальчишки колонии пытаются кормить хлебом перепуганных и связанных телят. – На мясо зарезать? Жалко. Звери то из Красной Книги. В зоопарк продать? Пойдут вопросы – откуда взяли. Просто в Беловежской Пуще выпустить? А они выживут?

Немцы все больше и больше удивлялись богатству открывавшейся перед ними земли. Между ними уже устойчиво ходили рассуждения, что коль путь домой закрыт, было бы неплохо остаться тут навсегда. Хотя еще месяц тому назад такая мысль вызывала резкое неприятие бывших сослуживцев.

Река Проня, начало декабря 1237 года (студень 6746 год)

Три немецких четверочки, сопровождавшие автоколонну с артиллерией, после четырех часов марша по следам снегоходов ушедшей вперед разведки, наконец-то вышли на реку Проня. Неглубокий и широкий овраг, прокопанный безымянным ручьем, заваленный притоптанным санями смерзшимся снегом, оказался вполне проходимым не только для танков, но и для следующей по пятам автоколонны. В отличие от непроходимого густого леса, стоявшего по краям. Короткие пеньки ольхи, березок, то и дело торчавшие из под сугробов на обочинах, говорили, что этим зимником местные часто пользуются и все выросшее за лето и мешающее в пути, заботливо срубают.

Но дальше зимник выходил на лед, танкистов взяло сомнение – выдержит ли он тяжелую технику? Вслед за замершими танками остановились и автоколонна.

Притомившиеся за время марша по трясучей дороге, без хуторов, без коротких привалов и потому примолкшие в кузовах красноармейцы, начали высовываться, пытаясь разглядеть – что там впереди и как долго продлиться остановка.

Силурийский старожил артиллерист лейтенант Игорь Андреев, попавший на базу вместе с Афанасьевым из Бобруйского лагеря, связался с танкистами, потом пешочком направился к Лэнд-Роверу доложить обстановку. Арсений Николаевич выслушал, махнул рукой – мол, все равно давно пора привал делать, а заодно пусть лед проверят.

Команду продублировали взводные и отделенные, бойцы загомонили, высыпали из кузовов. Назначенные в караул патрули разошлись в разные стороны, остальные разбежались по кустам, в считанные минуты запылали костры, над огнем повисли закопченные котелки, набитые снегом.

Тем временем четверка бойцов с командирами танков пробивала на реке лунки и измеряла толщину льда.

– Хреново. – подытожил через некоторое время лейтенант результаты промеров. – Для танка весом в 20 тонн лед должен быть не менее полуметра, а тут и половина нужного не везде набирается. Даже грузовики не пройдут. Хотя для джипа – в самый раз.