Стрелочники истории. Дилогия (СИ)

Но, делать нечего, нужно двигаться дальше. Наскоро перекусив и выпив горячего чаю, бойцы заняли свои места и колонна пошла по правому берегу реки. В основном путь пролегал по твердой промерзшей земле заливной поймы. Однако на отдельных участках пойма повышалась, и это пространство тут же захватывал подлесок в виде кустов ивы, ольхи, вездесущих березок. Передовые танки легко проламывали препятствие, как катком прокладывая путь автомобилям и лишь в двух местах на крутых поворотах река полностью размыла пойму, а высокий обрывистый берег зарос такими древними и толстыми деревьями, что даже с применением бензопил на расчистку ушло бы дня два-три. В этих местах пришлось спуститься на лед, проведя колонну по воде. Лед ломался, машины фактически шли «вброд», но глубина у берега была небольшая, к тому же перед переправой автомобили и тягачи сцепили тросами в длинную цепочку – одна за другой и потому даже забуксовавшие общими усилиями сразу же вытягивались. И лишь Афанасьев спокойно ехал на своем джипе по зимнику, пролегавшему на середине реки.

К вечеру добрались до поворота к деревне на «черных землях». Разведчики, уже обследовали ее и доложили, что деревня пуста. Вероятно, жители, после того как Серега освободил их от монгол, решили не возвращаться в «засвеченное» место и ушли куда-то еще, поглубже в леса.

– Вот и отлично! – ответил лейтенант Андреев. – У деревни поставим батарею – до реки километра два – для гаубиц расстояние в самый раз, заодно будет где расчеты разместить.

Автоколонна медленно втягивалась в лес, а джип Афанасьева с сопровождающим его ганомагом, изрядно прибавив в скорости – рванул дальше, в Рязань за невестой.

Следующие сутки батарея обустраивалась. Артиллеристы готовили огневые и запасные позиции, расставляли орудия, оборудовали командно-наблюдательные пункты. Измерительно-топографическое отделение моталось по лагерю и реке, высчитывая углы и азимуты стрельбы, определяя основные и дополнительные сектора обстрела для каждого орудия. Бойцы сопровождения распределяли позиции и зоны ответственности на берегу, маскируясь в густом лесу.

Во второй половине дня поднялась метель, повалили густой снег.

– Это хорошо, – радовался Андреев. – Все наши следы заметет.

В этот момент пришло сообщение от дозора. К лагерю приближалось около трех сотен воинов, по виду – русские дружинники. Много раненых.

Секрет, вынесенный далеко вверх по реке, и первым заметивший войско, по мнению самих бойцов – остался не обнаруженным, хотя их разведчики прошли всего в пяти метрах. Хотя, как потом выяснилось – дружинники сразу вычислили засаду и даже определили принадлежность, количество бойцов, включая их намерения. Именно поэтому изобразили невнимательность и продефилировали мимо, чтобы не спровоцировать ненужное столкновение. А протоптанную тяжелой техникой дорогу и поворот в лес, несмотря на начавшуюся метель, проигнорировать было сложно, да и не нужно. Витязи остановились напротив поворота, подтянулась их разведка, шнырявшая по берегам.

– К нам собираются повернуть. – размышлял Андреев, наблюдая за воинами из-за кустов.

– Наши это. – подтвердил стоящий рядом сержант, командир разведки.

– Ну, раз ты так уверен, тогда поехали. Чего ждать? – ответил лейтенант.

На реку он выехал в сопровождении пятерки бойцов – все на снегоходах, и направился к дружинникам.

Паники среди витязей не было – нечто подобное они и ожидали, быстро подтянулись, образовав некую «коробочку», закрылись щитами, но копья не опустили и мечей из ножен не доставали.

Подъехав поближе, Андреев заглушил мотор и слез со снегохода. Из-за щитов вышел бородатый воин в богатых доспехах, прикрытый сверху алым сильно изорванным плащом. Представились. Лейтенант не ошибся, это был пронский князь Всеволод Михайлович с остатками пронских и рязанских дружин, разбитых на реке Воронеж.

Всеволод высказал категоричное пожелание присоединиться к засаде. О том, что именно тут союзники хотят встретить врага, князь нисколько не сомневался. А что может натворить всего один пулемет с десятком бойцов – он собственными глазами видел на реке Воронеж, когда отделение Осадчего выкашивало правый фланг наступающей тысячи. На Проне, судя по далеко расставленным секретам, воинов было намного больше, да и сотник Андреев как-то замялся, не желая приглашать дружинников в свой лагерь. Наверняка приготовил нечто большое, тяжелое и страшное, припрятанное далеко в лесу. Об этом говорила плотная колея. Легкие снегоходы, виденные им ранее – не смогут так непринужденно сносить и подминать крепкие березки и кусты, оказавшиеся на пути.

Андреев связался с Афанасьевым, доложил обстановку и получил «добро».