Стрелок

– Имея на руках это, я отправился в Сан-Антонио в поисках мистера Лебмана. После того как в июне тридцать четвертого года был принят Национальный закон об огнестрельном оружии, он вел свои архивы крайне осторожно, сознавая, что федеральная кувалда может обрушиться на него в любое мгновение, и тогда его связи в правоохранительных органах Сан-Антонио уже никак ему не помогут.

– Он чувствовал, как ему дышат в затылок.

– Совершенно верно. Поэтому Билл Лебман, его внук, разрешил мне порыться в его архивах. Он помогал мне, и мы нашли то, что искали. В середине августа тридцать четвертого года была сделана запись: «Винтовка “Кольт” серийный номер IА-83-25433 продана Джимми Смиту из Мидленда, штат Техас».

– Это номер «Монитора»?

– Точно. У меня есть знакомый, большой знаток оружия, у него связи с «Кольтом». Позвонил ему, он позвонил кому надо, перезвонил мне. Это действительно был «Монитор», один из партии в сто двадцать пять штук, выпущенной в тридцать первом году, в феврале тридцать второго года был продан службе безопасности «Меркантайл» в Далласе. Дальнейшая судьба неизвестна.

– А Джимми Смит – это Нельсон.

– Да, потому что в середине тридцать второго года он купил у мистера Лебмана пистолет-пулемет «Кольт-супер» тридцать восьмого калибра, и это оружие было найдено в тридцать четвертом в тайнике Диллинджера в Сент-Поле. По показаниям членов банды, это был подарок Нельсона своему герою Джимми.

– Это уже что-то.

– Но мы не можем доказать, что компенсатор из ящика Чарльза от того самого «Монитора», который продали Малышу. На этой детали серийный номер не ставится. И все же это указывает на то, что в тридцать четвертом году пути Чарльза и Малыша пересеклись, и каким-то образом деду в руки попал компенсатор, а может быть, и вся винтовка целиком. Как я уже сказал, свидетельства косвенные, но весьма выразительные – отсюда определенно следует, что Чарльз мог встретиться с Малышом только в качестве сотрудника Бюро. Но… это ничего не доказывает.

– Ну а теперь плохие известия, – сказал Ник.

– Подожди; хороших, по-моему, не было.

– Ты идентифицировал пламегаситель. Ты проследил его к Малышу, затем к Чарльзу. Кольцо сжимается все туже и туже. Этого уже достаточно для общественного потребления. Ну я тоже кое-что нашел. Точнее, это нашел наш ведущий историк и прислал мне.

– Плохие известия?

– Возможно, нет. Но ты должен знать, что это выходило в эфир, и нам с тобой нужно придумать, как это опровергнуть.

– Ты меня совсем запутал.

– Идем сюда.

Ник проводил друга к компьютеру, открыл электронную почту, выбрал сообщение, помеченное как «Звукозапись», пришедшее с официального адреса Бюро, и открыл его.

– Историк наткнулся на картонную коробку с надписью «Арканзас». Просмотрел ее содержимое и не нашел ничего примечательного, кроме старой катушки к магнитофону. Он прокрутил ее. На ней была запись «Шоу Уолтера Винчелла», вышедшего в эфир в начале декабря тридцать четвертого года. Ты такого знаешь?

– Какой-то большой журналист?

– Скорее сплетник. Заверял всех, что имеет доступ к внутренним секретам. Вел колонку в «Нью-Йорк таймс», имел знакомых повсюду, затем перешел на радио, когда оно стало для Америки нынешним телевидением. Дружил со многими большими шишками, в том числе с неким директором ФБР, которое стало таковым лишь полгода спустя.

– Ладно. Это как-то связано с Арканзасом? И что?

– Дай я прокручу тебе запись. Если голос покажется знакомым, то это потому, что ты слишком стар и в детстве наверняка смотрел «Неприкасаемых», а Винчелл читал текст от автора.

Ник перевел курсор на сообщение, нажал «Ввод», и из колонок послышался записанный восемьдесят с лишним лет назад голос, уверенный, наставительный, нудный, полный сознания собственной правоты.

– Итак, я никогда не стану критиковать мистера Дж. Эдгара, – сказал Винчелл в микрофон размером с колпак с автомобильного колеса в студии на Манхэттене в тот холодный декабрьский вечер, а Ник и Боб услышали его благодаря технологиям, о которых восемьдесят три года назад Винчелл не мог даже мечтать, – и ту борьбу, которую он вместе со своими ребятами ведет против такой нечисти, как Джон Диллинджер, Красавчик Флойд и Малыш Нельсон, врагов общества номер один, которые теперь стали мертвыми врагами общества. Но даже мистер Дж. Эдгар порой ошибается. Похоже, один из его ребят оказался не готов к тому, чтобы встать лицом к лицу перед палящими из «Томми» гангстерами, и поэтому дал деру – до самого Дерьмотауна в штате Арканзас, откуда он родом. Трусы никогда не одерживают победы, а победители никогда не трусят. Это показывает две вещи: во-первых, мистер Гувер может ошибаться. В конце концов, он тоже человек, и он это признаёт. Во-вторых, среди красного, белого и синего нет места желтому[53].

– Это не мог быть Чарльз Свэггер, – уверенно заявил Боб. – Старый хрыч был не из тех, кто спасается бегством.