Стрелок

Стрелок проскальзывал сквозь путаницу зарослей, которые покорно раскрывались перед ним и бесшумно сплетались за девичьей спиной. По извивающимся, замаскированным тропинкам они уверенно пересекали полосы лесистых холмов, переходили низинки, заполненные колдовским голубым сиянием. Временами Стрелок ступал осторожно, словно ощупывал ногами видимую только ему тропинку, и крепко сжимал руку Милы. Она не знала, почему. Возможно, обходили ловушки или чьи-то жилища. Ведь не может же лес быть необитаемым? Иногда он приостанавливался, прислушиваясь к дивным шорохам или вглядываясь в верхушки высоких елей; приказывал девушке не шуметь, пока то, что шелестело, не удалялось.

Затем они вновь набирали привычный темп. И хоть они двигались достаточно быстро, Мила совершенно не ощущала усталости. И уж тем более не поняла, почему у огромного дуба, нависшего над тонкой полоской ручья, Стрелок решил остановиться. Только тогда Мила снова подняла голову к небу.

Небеса всегда её завораживали. Они постоянно разворачивали любопытным глазам полотно величайшего художника Вселенной. Мила часами напролёт могла наблюдать, как художник старательно выписывает каждый штрих своего шедевра. Без остановки.

Так было всегда. Но не теперь.

Здесь Миле казалось, будто художник отвлёкся, отложил кисти и краски, и жизнь остановилась.

Мила вновь видела луну, застывшую в зените. Видела ночное небо, усеянное мириадами огромных звезд и переливающееся необычным сиянием. Видела высокие темные деревья, устремляющиеся ввысь, словно руки страждущих. Деревья с переплетенной между ними паутиной живых ветвей и лиан.

— Так не бывает… — одними губами произнесла Мила.

— Что-то не так?

Девушка опустила голову.

Стрелок сидел у изогнутого широкого ствола раскидистого дерева, подкидывая в разведённый костер поленья. За его спиной сверкающей лентой извивался узкий ручеек. Издали казалось, что он покрыт тонким слоем льда, настолько идеально гладкой была его поверхность. Просторная поляна, на которой они сделали привал, пологим склоном спускалась вниз, усеивая кромку ручья разнородными камнями. На противоположном берегу ручей обступали склонившиеся к воде ивы, в ветвях которых гомонили ночные птички. А дальше вновь простирался густой тёмный лес.

Мила перевела взгляд на своего проводника.

В обманчивом свете пламени он походил на зверя, с трудом ускользнувшего от охотников и озирающегося на каждый шорох в ожидании новой погони.

Загнанный зверь…

Одиночка с огнём отчаяния в прищуренных глазах. Одиночка, никогда никому не сдающийся. Никому и никогда. По крайней мере, живым. Одиночка…

Тогда почему он сейчас здесь? Рядом с ней? Зачем она ему?

Мила приблизила руки к огню.

— Откуда костёр? — поинтересовалась она, припоминая, отлучался ли её спутник на поиск дров.

— Магия, — как-то неопределённо ответил он. — Замёрзла?

Девушка взглянула на Стрелка и кивнула.

Расслабленно откинувшись на могучий ствол, он чистил яблоко. Так ловко управляясь с изящным кинжалом, даже не глядя на него.

— У огня быстро согреешься, — продолжал он, отрезав кусочек и закинув его в рот. — В Сонном Лесу всегда прохладно перед рассветом.

— Перед рассветом?! — не поверила Мила, вспоминая луну, никак не опускающуюся к горизонту. — И откуда у тебя яблоки?

Вместо ответа Стрелок указал куда-то поверх своей головы. Мила проследила его движение и обомлела. В пушистой золотистой кроне дуба, у ствола которого так удобно расположился её спутник, красовались наливные алые плоды. Точь-в-точь такие, какое с аппетитом поглощал этот странный ангел.

— А…эт-то… — бессвязно промычала брюнетка, кивая на необычное дерево.

— Лояндуя, — невозмутимо пояснил Стрелок. — Дерево-хамелеон. Это единственное растение во всём лесу, которое ночью прячет свои плоды от всех, кроме меня.

— Почему кроме тебя?

— Потому что я знаю её… — размыто ответил он.

Мила шумно сглотнула, осторожно приблизившись к волшебному дереву. Сладкий аромат растения дурманил, и у Милы даже слегка закружилась голова. Она осторожно прикоснулась к стволу: твёрдая неровная кора приятно холодила кожу, а белые точки на синевато-сером фоне казались звездами в необъятном древесном космосе. Медленно провела рукой выше, к развесистой кроне, нежно касаясь опушенных листьев, по краям вырезанных глубокими лопастями; тронула круглый, с капельками росы на жёлто-красной кожице плод, расписанный коричневатым узором. Яблоко само легло в изящную ладошку, а на его месте вдруг появилась почка. Мила ахнула. С треском почка лопнула, выпуская из своих крепких объятий маленький розовый цветочек. А затем произошло совсем уж невиданное — лепестки закружились вокруг сердцевины, с жужжанием, подобно пчелиному, облетели с ветки. Из сердцевины появилась завязь, потом горошина, которая вдруг засветилась желтым и стала набухать, постепенно обретая форму налитого яблока. Всего пара мгновений и на месте сорванного фрукта красовался новый, как будто только созревший.