Стрелок

– Знакомо, – скупо улыбнулся Константин. – Но этих господ я, пожалуй, сумею поторопить.

– Благодарю, ваше императорское высочество.

– Не за что. Давайте лучше поговорим о вашей службе. Откровенно говоря, я в некотором затруднении. Вы – талантливый изобретатель, и принять вас на службу нижним чином мне кажется неразумным. Но и для производства в офицеры оснований нет. По крайней мере, пока.

– Я, ваше императорское высочество, не ради чина. Хотя не откажусь, конечно.

– Мне известны ваши обстоятельства. Более того, я вам вполне сочувствую и готов со своей стороны оказать протекцию. Насколько я помню, вы дослужились до унтера?

– Военного времени.

– Что, простите?

– Видите ли, ваше императорское высочество, – пожал плечами Будищев, – унтера, как и офицеры, разные бывают. Одни в мирное время хороши, чтобы солдат учить строем ходить и начальство глазами есть. Другие на войне, когда вокруг пули свистят и не до шагистики. Вот я как раз из вторых. Пока шли бои, меня терпели, но не более того.

– Весьма верное наблюдение, – кивнул великий князь. – Но, как говорится, «всякий может принести пользу, будучи употребленным на своем месте»[215]. Подавайте прошение, а место я вам подыщу.

– И какое? – с невинным видом поинтересовался Дмитрий, заставив тем самым обмереть своего спутника.

– При минных офицерских классах, – даже ухом не повел на подобную непочтительность глава русского флота. – Вольноопределяющимся второго разряда с сохранением унтер-офицерского звания. Вы ведь оставили службу по болезни?

– Так точно, ваше императорское высочество!

– Ну и как здоровье, поправили? – в голосе генерал-адмирала мелькнули иронические нотки.

– Вот просто чувствую в себе прилив сил! – выкатив грудь, отвечал бывший унтер с той же интонацией.

– Прекрасно. Добавлю, что самое много, через два года, а скорее всего, гораздо ранее, вы будете допущены к экзамену на офицерский чин, а там как пожелаете. Хотите – служите, хотите на вольные хлеба!

Договорив, великий князь поднялся со своего места и протянул руку сначала облегченно вздохнувшему Барановскому, а затем с некоторой заминкой и Будищеву.

– Надеюсь, скоро увидеть вас офицером! Не подведите меня.

– Не подведу, ваше императорское высочество!

После этого компаньоны поспешили откланяться. Как выразился впоследствии Дмитрий, «пока ветер без сучков». Главное было сделано. Славящийся своим либерализмом Константин Николаевич пообещал им поддержку, а пустомелей генерал-адмирал, в отличие от многих своих родственников, не был. Правда, в чем конкретно может выразиться эта поддержка, Дмитрий так до конца и не уяснил.

– Не беспокойся, – поспешил развеять его сомнения Барановский. – Считай, что флотские заказы уже у нас в кармане.

– Твои бы слова да Богу в уши.

– Не будем беспокоить Господа по пустякам. Да и у нас есть более насущные проблемы. Ты уверен, что выдержишь экзамен за реальное училище?

– Да хоть в семинарию.

– Напрасно иронизируешь. Семинария, особенно учительская, тут не подойдет. Для поступления на флот нужен хотя бы второй разряд, а выпускники семинарий идут по третьему. Лучше бы, конечно, гимназию, но древние языки тебе так быстро в требуемом объеме не усвоить. Так что только реальное. Хорошо хоть директор сего богоугодного заведения присутствовал на демонстрации радио в университете и настроен вполне благожелательно. Полагаю, он сможет убедить экзаменаторов обойтись без излишней придирчивости.

– А может, ему тупо денег зарядить?

– Хорошо хоть не в табло, – усмехнулся потихоньку привыкающий к манере выражаться своего товарища Барановский.

– А что, так можно?

– Категорически не рекомендую!

– Шучу-шучу. Мне теперь предстоит очередной раз надеть погоны, минимум года на два. Вот и юморю напоследок.

– Не все так печально. Если я всё правильно понял, служить ты будешь при минных классах, где уже успел хорошо себя зарекомендовать. Жить на частной квартире, а не в казарме, и иметь самые необременительные обязанности.

– Мягко стелешь…

– Это ещё не всё. Слава о твоем изобретении скоро разлетится по всему свету, и почти наверняка ты скоро станешь почетным членом иностранных академий. Это наше начальство не сможет проигнорировать, а посему тебя и здесь наградят. Как минимум Станиславом или даже Анной в петлицу[216]. Держать кавалера в нижних чинах, помяни мое слово, не станут, и ты скоро оденешь эполеты прапорщика, или даже гардемарина. Именно поэтому мы так спешим с зачислением тебя на службу.

– В смысле «гардемарина», – удивился Дмитрий, – меня что, в морской корпус примут? Божезбавь!

– Нет, ты не понял. Гардемарин во флоте – обычный строевой чин, тринадцатого класса[217]. В сущности, тот же прапорщик, но с куда более блестящими перспективами.

– Без разницы. Я флотскую карьеру делать не собираюсь.

– Это как знаешь, однако разницу между отставным мичманом и отставным подпоручиком по адмиралтейству понимают многие.

Так за беседой они добрались до набережной, где взяли извозчика и продолжили беседу.

– Ты знаешь, – доверительно шепнул компаньону Владимир Степанович, – а с тем гусаром даже удачно вышло.

– Каким гусаром?