Стрелок

– Что тут непонятного? Хорошая она девка, несчастная только. Землячка наша, опять же, из Рыбинска.

– Федя, я тебя умоляю! Она – проститутка, и у любой из них таких жалобных историй вагон и маленькая тележка. Специально для таких ло… сердобольных, как ты.

– Злой ты, Граф! – насупился приятель.

– Есть маленько, – не стал спорить с ним приятель.

– Думаешь, соврала?

– Да откуда же мне знать, что она тебе наплела?

– Ну… – нерешительно протянул Шматов. – Говорила, что служила в хорошем доме. Что согрешила по молодости с барчуком, а тот на войну ушел, да и сгинул там. Господа, как увидали живот, так её и выгнали. Помыкалась, а куда деваться? Вот и живет в блуде, чтобы дитя кормить.

– Может, и не врет, – пожал плечами Будищев. – А как у господ фамилия, не говорила?

– Говорила… Батавские, кажись, или Будовские… как-то так.

– Может, Батовские?

– Кажись, да. А ты их знаешь?

– Эх, братка, да мало ли всякой сволочи в Рыбинске? Не бери в голову, Федя. Всех не пережалеешь.

Так уж случилось, что Елизавета Дмитриевна Милютина, будучи тридцати шести лет от роду, так и не вышла замуж. Люди, близко знавшие графиню, говорили, что умом она удалась в своего знаменитого отца, а характером пошла в мать, добавляя при этом, что сердце у неё пылкое, но едва ли доброе. Это довольно странно слышать о женщине, посвятившей свою жизнь благотворительности, но определенная доля правды в этих словах имелась. Её было трудно разжалобить какой-то мелкой драмой, на какие богата светская жизнь, но вместе с тем она умела сострадать настоящему горю. Вот и теперь, пережив ужасную трагедию на железной дороге, Елизавета Дмитриевна предприняла все возможные усилия, чтобы помочь несчастным и их семьям, оставаясь при этом внешне невозмутимой и даже холодной.

Со стороны даже казалось, что единственным предметом её заботы является юная спутница графини – баронесса Люсия фон Штиглиц. Во всяком случае, после приезда в Москву они почти не расставались. Приют они нашли у дальнего родственника Милютиной – отставного генерала Киселева, окружившего барышень настоящей заботой. Старик даже хотел, чтобы они задержались у него на некоторое время, но узнав о непременном желании как можно скорее продолжить путь, причем вместе с попутчиками, нашел их резоны более чем основательными.

Но прежде чем отпустить их в далекое путешествие, его превосходительство пожелал познакомиться с предполагаемыми попутчиками поближе, для чего устроил званый ужин. Найти капитана Недоманского и доктора Щербака особого труда не составило, а вот разыскать юнкера Будищева оказалось совсем не простой задачей. Впрочем, многоопытный лакей справился.

– Прошу, господа! – радушно приветствовал гостей престарелый генерал. – И не тянитесь так, ради бога. Я вполне осведомлен о ваших обстоятельствах и потому прошу вести себя без излишних церемоний. У нас все попросту.

– Благодарю, – отозвались врач с офицером, проходя в гостиную, где с удовольствием поприветствовали Милютину. – Рады видеть вас в добром здравии!

– И я вас, – вежливо отозвалась графиня, подавая попутчикам руку, к которой они оба почтительно приложились.

– А где ваша очаровательная спутница? – поинтересовался капитан.

– Баронесса скоро выйдет.

– Прекрасно. Надеюсь, Люсия Людвиговна в добром здравии?

– О да. Разумеется, ужасное происшествие, которому мы все были свидетелями, подействовало на бедную девочку не самым лучшим образом, но она уже вполне оправилась от потрясения.

– Рад буду засвидетельствовать ей свое почтение.

– А где же наш героический юнкер?

– Ещё не пришел.

– Что же, подождем.

– Честно говоря, я был лучшего мнения о пунктуальности моряков.

– Не будьте столь строги. Все же ему досталось больше прочих, ведь он оказывал помощь другим пострадавшим.

– Вы, несомненно, правы, – поспешил поправиться генштабист, заметив нотки неудовольствия в словах графини.

– А вот и Дмитрий Николаевич! – воскликнул Щербак, заметив появившегося Будищева.

– Здравствуйте, господа, – кивнул безукоризненным пробором Дмитрий. – Прошу простить за опоздание, я очень плохо знаю Москву.

– А ещё говорят, извозчик куда угодно довезет, – хохотнул Недоманский, но его выпад все оставили без внимания.

– А где вы остановились, юноша? – поинтересовался генерал. – Мне Гаврила говорил, да я так и не понял.

– Да так, ваше превосходительство, – помялся юнкер, – в одном месте на окраине.

– Отчего же на окраине?

– Видите ли, – криво усмехнулся Будищев. – Мои новые знакомые после катастрофы наперебой предлагали мне гостеприимство, но я, чтобы никого не обидеть, выбрал для своего постоя самое скромное обиталище.

– Похвальная умеренность, – важно отозвался генерал, в отличие от прочих гостей не уловивший иронии.

Остальные почувствовали себя неловко, а капитан даже покраснел от злости. Но тут в гостиную вошла Люсия, отчего всё внимание мгновенно переключилось на неё.

– Здравствуйте, господа! – звонко поприветствовала она собравшихся, одарив при этом самой чарующей улыбкой.