Стрелок

Дмитрий внимательно посмотрел на сидящую перед ним женщину, напряженно думая, что той могло понадобиться и почему именно от него. Все-таки между дочерью министра и простым юнкером существовала пропасть, пусть и не такая глубокая, как между аристократом и крестьянином. Хотя… она знакома с тетушкой, которой он как-то пообещал оказать любую помощь, какая только может понадобиться. Может быть, всё дело в этом?

– Сударыня, – осторожно начал он. – Обещаю, что всё услышанное мною сейчас останется между нами.

– Что же, я верю вам, Дмитрий Николаевич, – кивнула графиня. – Вы, насколько я успела вас понять, человек прямой, а потому я буду говорить откровенно. У меня есть основания полагать, что происшествие на железной дороге, жертвами которого мы все едва не стали, не случайно.

– Что вы имеете в виду?

– Я уверена, что это было покушение.

– И на кого же?

– На меня.

– На вас?!

– Именно.

– Простите, но я так не думаю.

– Но почему?

– Слишком сложно и ненадежно. Угробить поезд и почти полторы сотни людей, чтобы добраться до одной высокопоставленной пассажирки…

– Просто вы не все знаете. Дело в том, что на меня уже покушались.

– И как же?

– Однажды меня чуть не сбил экипаж.

– Ну, это ничего не доказывает. Лихачи частенько калечат людей, причем даже не со зла. Я с таким сталкивался.

– А в другой раз меня чуть не отравили.

– Как и когда это случилось?

– Около месяца назад, вскоре после происшествия с экипажем. Мне тогда нездоровилось, и я приняла микстуру, от которой мне стало дурно. Врач потом сказал, что если бы не вовремя случившаяся рвота… не могу поверить, что рассказываю вам такие вещи!

– Хм…

– Вы все ещё не верите?

– Как вам сказать, ваше сиятельство. Один случай – случай, два уже интересно, а вот три – система. С вами за достаточно короткий промежуток времени случилось три капец каких… я имею в виду очень странных происшествия. Либо вам хронически не везёт, либо кто-то очень хочет побывать на ваших похоронах.

– Я могу рассчитывать на вашу помощь?

– Всё зависит от того, на какую помощь вы рассчитываете.

– Но… я хотела бы, чтобы вы охраняли меня в дороге.

– И только?

– Ну, и чтобы защитили в случае необходимости. Я все-таки всего лишь слабая женщина.

– На это вы можете рассчитывать в любом случае. Но позвольте вас кое о чем спросить.

– Да, конечно.

– Почему вы обратились именно ко мне?

– Это вышло немного случайно. Перед отъездом я встречалась с вашей тетушкой. Услышав, что я тоже отправляюсь в экспедицию, она рекомендовала мне в случае надобности обращаться к вам, характеризуя как человека надежного и решительного. Узнав, что мы с вами путешествуем на одном поезде, я подумала, что это судьба. А когда увидела, как вы и ваш слуга бросились разгребать завалы, стараясь спасти несчастных… я поняла, если кто и может помочь мне, так только вы!

– Понятно, а вы случайно не знаете, кто может желать вам зла?

– Боюсь, что нет. У моего отца много противников и завистников, но кто из них мог бы решиться на подобное, я не могу даже представить.

– Это осложняет дело.

– Так вы возьметесь?

– При одном условии.

– Я заранее на все согласна…

– Не торопитесь. Если вы хотите, чтобы я охранял вас и мадемуазель Штиглиц, вам придется выполнять все мои требования. Только в этом случае можно рассчитывать на успех.

– Вы, кажется, не совсем уверены в своих силах?

– Увы, сударыня. Нападающий всегда имеет пре имущество первого удара. Однако следование совсем не сложным правилам может очень сильно осложнить ему задачу, и тогда он сделает ошибку.

– И что же?

– Ничего. Если я буду рядом, эта ошибка станет для него последней.

– Что же, – задумалась Милютина. – Я понимаю ваши резоны и полностью с ними согласна. Я твердо обещаю, что и я, и все мои спутницы будут выполнять все ваши указания. Этого довольно?

– В общем, да. Осталось решить один вопрос.

– И какой же?

– Денежный, Елизавета Дмитриевна. Охрана – дело не из дешевых. Нам с Фёдором потребуется все время быть рядом с вами. Могут потребоваться дополнительные траты, которые я просто не могу себе позволить. Уж извините.

– Понимаю, – кивнула графиня. – Разумеется, все необходимые расходы по организации путешествия я возьму на себя.

– Отлично. Тогда до завтра.

– Вы уже уходите?

– Увы, да. Нужно кое-что подготовить. Передайте мадемуазель Штиглиц мои извинения.

– Хорошо. Кстати, вы давно её знаете?

– Совсем не знаю. То есть я видел её пару раз в доме отца и всё.

– И что вы о ней думаете?

– Честно?

– Разумеется!

– Я думаю, что ей совсем не нужно становиться сестрой милосердия и отправляться к черту на рога.

– Неожиданное умозаключение. И отчего же вы так думаете?

– Я был на войне и видел там много такого, что хотел бы забыть. Но я хотя бы воевал. По мне стреляли, я стрелял в ответ. Терял товарищей, был ранен, но и побеждал. А что увидит на войне эта славная девушка, кроме госпиталя, переполненного ранеными и больными? Грязь, кровь, гной, стоны умирающих… зачем ей это?

– Вы отрицаете сострадание к ближнему? Порыв к милосердию? Желание быть полезной?