Стрелок

– Я, прежде чем в охотничью команду попасть, служил в роте его благородия штабс-капитана Гаупта, как и ефрейтор Хитров. Так вот, в нашей роте всем известно, что господин ефрейтор, не в обиду будь сказано, с головой недружен. Может, его мамка в детстве уронила, может, еще чего, а только он иной раз человек как человек, а другой – дурак дураком! Ну, посудите сами, господин полковник, если бы я против войны был, неужели в охотничью команду добровольно вступил?

– Складно поешь, ты из городских?

– Никак нет, из крестьян.

– Непохоже, но допустим, а что в лазарете делал?

– Господин полковник, – вдруг отвлек внимание Буссе только что подошедший Брэм. – Думаю, на этот вопрос могу ответить я.

– Вот как, господин доктор?

– Именно, дело в том, что этот солдат притащил в лазарет двух тяжелораненых товарищей, которых нашел на поле боя и даже перевязал. Хочу заранее отметить, что если бы не он, эти двое пополнили бы мертвецкую.

– Это правда?

– Так точно, ваше высокоблагородие, рядового Шматова и еще одного, из Нежинского полка.

– Ничего не понимаю! – вконец запутавшись, заявил Буссе и подозрительно посмотрел на Хитрова. – А что, за отцом Григорием уже послали?

– Здесь я, господин полковник, – отозвался священник.

Лицо отца Григория было измучено, борода свалялась, и вообще было похоже, что его, как и Дмитрия, только что разбудили. Батюшку тут же ввели в курс дела и спросили, что он может сказать по поводу произошедшего?

– Гхм, – прочистил горло священник и взглянул на Будищева так, что у него похолодело сердце. – Что я могу вам сказать, господа. Солдат этот действительно… ругался при мне. Но поскольку службу я в этот момент не производил, сие всего лишь непочтительность, а никак не богохульство. К тому же, если принять во внимание причину, сподвигшую его на это, то я с ним полностью согласен!

– Вот как, – изумился Буссе, – но что же это за причина?

– Разве вам не сказали, что он нашел раненых, оставшихся без всякой помощи?

– Да, но…

– А кто может поручиться, что те, кого он доставил – единственные?

– Хм, действительно, нехорошо получилось.

– Господин полковник, пошлите людей, чтобы удостовериться.

– Непременно, батюшка, непременно. Но что же делать с этим…

Увы, договорить ему опять не получилось, к штабной палатке подъехал командир нежинцев полковник Тиньков со своими офицерами и, соскочив с лошади, шумно поприветствовал соседей.

– Здравствуйте, господа! Славная нынче погодка, не находите?

– Как сказать, Александр Владимирович, как сказать… опять жара будет.

– Ну, это уж как водится, а вы заняты?

– Нет, мы уже закончили, уведите пока арестованного, я с ним позже решу…

– Позвольте, – переменился в лице Тиньков, – а что это значит? За что арестован этот солдат?

– Вы его знаете?

– Конечно, он мне, можно сказать, жизнь спас!

– Каким образом?

– Да самым прямым! Ведь этот сукин сын, Азиз-паша, меня чуть было не подстрелил, даром, что сам раненый был. А ваш солдат ему револьвер-то из руки и выбил, причем выстрелом! Да так ловко, что сам паша живехонек остался, а ведь генералов далеко не каждый день в плен берут! Да-с! Кстати, ссадил его с лошади тоже он, так что, если по справедливости, честь пленения Азиза-паши принадлежит нашим полкам поровну. Первого, замечу, пленного генерала в этой кампании!

– Не может быть!

– Да отчего же не может! Нет, господа, я не знаю, чем этот солдат провинился, однако же прямо требую при вынесении приговора учета прежних заслуг.

– Владимир Васильевич, – тихонько шепнул Буссе полковой адъютант Линдфорс, – я вспомнил. Брат рассказывал мне об этом солдате, он действительно чрезвычайно ловко стреляет.

– Ну, что вы, друг мой, – решился командир болховцев, – вина рядового Будищева не так уж велика, и он, разумеется, получит причитающуюся ему награду. Потом. Эй, вы, отпустите его!

– Слушаю, – вытянулся обескураженный Хитров и велел отдать Дмитрию винтовку и пояс.

– Прошу в палатку, господа, – полковник сделал приглашающий жест и посторонился. – В последнее время черт знает что творится, прямо голова кругом!

– Надеюсь, ничего серьезного?

– Да как вам сказать, вообразите, из Дунайской флотилии пришло отношение, чтобы из моего полка перевели к ним рядового Блудова! Каково?

– Странно, конечно, но что же вы ответили?

– Да что же мне отвечать, если в списках полка такого нижнего чина не числится? Так и ответил!

– Дурят что-то наши морячки!

– И не говорите.

Дмитрий тем временем шел вместе с остальными солдатами к расположению роты, размышляя над нелегкой судьбой Хитрова. Тот, очевидно, угадав ход мыслей солдата, невольно ежился под его взглядом, однако вида не подавал, стараясь выглядеть уверенно.

– Ты чего с нами прешься? – строго спросил он Будищева. – Твою команду к стрелкам передали, так и иди к ним!

Тот неожиданно не стал спорить, а, ни слова не говоря, повернулся и зашагал прочь, оставив недавних конвоиров в недоумении. Дядька Никифоров хотел окликнуть, но, посмотрев на командира звена, сразу отказался от этой затеи и двинулся вслед за остальными.

– Вы где были? – подозрительно спросил их Галеев.