Стрелок

До Папикоя болховцы добрались уже глубокой ночью. Ставшие в последнее время неразлучными, Штерн и Гаршин чувствовали себя настолько разбитыми, что ни есть, ни пить, ни просто снять сапоги сил уже не было, и потому молодые люди, с трудом добравшись до своей палатки, провалились в тревожный сон. Увы, выспаться этой ночью им не пришлось. Нервы у многих участников недавнего сражения оказались настолько напряжены, что под утро кто-то из них подскочил и выкрикнул спросонья: «Турки!» Тут же поднялся шум и стрельба. Из палаток выбегали заспанные люди. Немногие из них успели одеться, но зато все подхватили оружие и были готовы защищать лагерь до последнего вздоха. Некоторые беспорядочно палили в темноту, другие кричали: «ура», а третьи тщетно пытались разобраться, в чем дело. Одним из таких был старший унтер-офицер Галеев, выбежавший с обнаженным тесаком вперед и обследовавший местность. Никого не обнаружив, он вернулся назад и попытался успокоить товарищей, но на свою беду его едва не приняли за турка. Находящиеся в крайнем возбуждении солдаты бросились на него со штыками наперевес и наверняка закололи бы, если бы выскочивший из темноты Будищев не раскидал их в разные стороны.

– Вы что, охренели?! – кричал он им, отбивая удары и нанося их сам.

Вид его был страшен: голова не покрыта, лицо черное от пороховой копоти, на котором выделялись только бешено вращающиеся зрачки. Мундир в нескольких местах разодран, а один из рукавов держался просто на честном слове. Но при этом он щедро раздавал удары и так отчаянно матерился, что лишь по этому признаку в нем смогли опознать русского человека.

Наконец все выяснилось, и возбужденные после такой экстремальной побудки солдаты разошлись прочь, а чудом вернувшийся в расположение полка ефрейтор предстал перед командованием.

– Разрешите доложить, ваше высокоблагородие? – голосом смертельно уставшего человека обратился он к Буссе.

– Изволь, братец, – разрешил тот.

– Во время крайней контратаки был ранен вольноопределяющийся Лиховцев. Как старший по званию, я приказал Штерну и Гаршину доставить его на перевязочный пункт, а сам остался прикрывать их отход.

– Вот как? – удивился полковник и обернулся к стоящему тут же Гаупту.

Тот утвердительно кивнул, так, мол, все и было, после чего Дмитрий продолжил:

– Поскольку из-за превосходства турок вернуться назад не представлялось возможным, я укрылся в складках местности, где и дождался темноты. После чего вернулся на позиции и обнаружил, что их заняли турки.

– Как же ты выбрался? – недоверчиво покачал головой полковник.

– Феску османскую надел, ваше высокоблагородие, – пожал плечами Будищев, – а мундир в темноте не больно-то различишь. Винтовка же у меня и так турецкая, вот они и не разглядели.

– Дальше что было?

– Дальше стал к своим пробираться. Всю ночь шел.

– Как же тебя секреты не заметили?

– Да я после того, как на редуте туркам едва тепленьким не попал, таиться стал, а то мало ли. Тем более что казаки многие в черкесках и их с башибузуками и среди бела дня не различить. Почти дошел уже до лагеря, а тут пальба. Пули над головой так и свистят, но кричат по-нашему. Так обидно стало, что могут свои подстрелить, что я осерчал маленько…

– Так осерчал, что двоих солдат едва до смерти не прибил?

– Троих, господин полковник, – машинально поправил Гаупт.

– Тем более!

– А что делать? – криво усмехнулся Дмитрий. – Они старшего унтер-офицера Галеева едва на штыки не подняли. Пришлось вмешаться.

– Ну ладно, – задумчиво щипнул за бакенбард Буссе, – ступай покуда.

– Есть, – вытянулся Будищев и, повернувшись через левое плечо, шагнул прочь из штабной палатки.

– Что скажете, господа?

– Если позволите, господин полковник, – выступил вперед подпоручик Линдфорс, – первым выскажусь я.

– Извольте.

– Ефрейтор Будищев, служа в охотниках, коими я имею честь командовать, проявил себя с самой лучшей стороны! Судите сами, отличный стрелок, смел до дерзости и вместе с тем расчетлив, как десять ростовщиков. Незаменим в поисках. Умеет неслышно подкрасться к любому неприятелю, чему я сам неоднократно был свидетелем. Так что в том, что он миновал казачьи патрули незамеченным, нет ничего удивительного. Я бы даже сказал, было бы странно, если бы его вообще кто-то заметил. С его способностями он легко мог пробраться в лагерь и обнаружить свое присутствие только на следующий день за завтраком.

– Кто еще?

– Присоединяясь к мнению господина подпоручика, – отозвался Михай. – Добавлю лишь, что он разбирается практически в любом виде огнестрельного оружия. Одна его стрельба из трофейной митральезы чего стоит. И весьма результативная, доложу я вам, стрельба!

– А вы что скажете? – повернулся к Гаупту полковник.

– Полностью согласен с господами офицерами. Будищев – хороший солдат и при этом недурной человек. Помните историю с заблудившейся в лесу девочкой, когда мы стояли в Бердичеве?

– Что-то припоминаю…

– Так это он ее тогда нашел.