Стрелок-2 (СИ)

Степанида Филиппова стояла перед большим зеркалом в мастерской госпожи Виртанен и не могла поверить своим глазам. Неужели эта красивая барышня в новеньком костюме из серой шотландки и есть она — Стеша? Сверху приталенный жакет с отложным воротником, снизу широкая юбка, чуть-чуть не доходящая до щиколоток и открывающая изящные ботиночки со шнуровкой и на небольшом каблуке. У неё таких сроду не было и девушка непременно упала бы, спускаясь по лестнице, если бы не держалась крепко за руку Дмитрия.

Но самое главное — прическа. Конечно, парикмахер не смог вырастить ей волосы, но он сотворил другое чудо. Стрижка осталась короткой, но ни у кого язык бы не повернулся назвать её мужской, настолько она была изящной и женственной.

Сёмка, увидев её, так и остался столбеть с открытым ртом, Анна доброжелательно улыбалась, довольная своей работой, и лишь Дмитрий оставался невозмутимым.

— Я вправду красивая? — одними глазами спросила у него девушка.

— Я же тебе обещал, — так же безмолвно ответил он ей.

— Стешка, какая ты…, — смог, наконец, выдохнуть ученик гальванёра и прервал их невербальное общение.

— Какая? — лукаво усмехнулась потенциальная невеста.

— Такая-такая-такая…, — не мог подобрать от волнения слов мальчишка.

— Варежку закрой, кишки простудишь, — добродушно усмехнувшись, остудил его пыл Будищев. — В лавку-то за булками сходил?

— Конечно!

— Тогда пойдемте чай пить. Степанида отощала, поди, на казенных харчах.

Стеша услышав про еду, тут же побежала накрывать на стол, Семён увязался за ней, а Анна и Дмитрий остались наедине.

— Вы настоящий добрый волшебник, — серьезно глядя на него, сказала портниха.

— Я знаю, — усмехнулся тот в ответ. — Только мадам Ряполовой не говорите, а то у неё на это счет другое мнение.

— Вы всё шутите, а ведь за что бы не взялись, всё вам удается, всё получается.

— Поверь мне, Аннушка, далеко не всё.

— Где вы нашли этого парикмахера?

— Бруно? В театре.

— И уговорили прийти постричь бедную девушку в больницу?

— Ох, знали бы вы, сколько этот старый еврей с меня содрал!

— Еврей? А мне показалось он итальянец или что-то вроде этого.

— Мне тоже так казалось, пока он не стал торговаться.

— Но ведь оно того стоило?

— Судя по реакции Стеши — да.

— А ведь девочка серьезно в вас влюблена, — неожиданно заявила Анна и пытливо взглянула Дмитрию в глаза. — Вы понимаете это?

— Бывает, — пожал тот плечами. — Они с Сёмкой в таком возрасте, что не любить кого-нибудь просто не могут. Ничего страшного, пройдет.

— Вы думаете?

— Знаю. Лет семь назад я сам был таким. Блин, как же давно это было!

— Боже, как вы ещё молоды.

— Не прибедняйся, Аннушка. Ты у нас ещё хоть куда! — не удержался от комплимента Дмитрий, но госпожа Виртанен привычно проигнорировала лесть и, как ни в чём ни бывало, продолжила:

— Кстати, интересно, как на новый наряд и прическу Стеши отреагирует Аким Степанович?

— Спросит, сколько это стоило и, узнав, что нисколько, успокоится. Да, раз уж зашел разговор о Степановиче, у меня будет одна просьба.

— Конечно.

— Отвезешь Стешу домой? Я дам вам денег на извозчика.

— Хорошо. Но почему вы сами не отвезете.

— Ну, во-первых, ему будет приятнее увидеть с дочерью вас, а не меня.

— Пожалуй, что так, — улыбнулась портниха. — А во-вторых?

— Во-вторых, сегодня вечером я занят.

— Клиенты?

— Родственники.

— У вас есть родственники?

— Ага. Дальние.

Приглашение от «дальних родственников» Будищев получил вчера. Привез его самый настоящий ливрейный лакей — представительный мужчина с густыми бакенбардами и безукоризненно выбритым подбородком. Удостоверившись, что перед ним находится адресат, он протянул пакет из плотной бумаги, запечатанный сургучом с каким-то странным оттиском. — На геральдическом щите крыло и лапа птицы.[53] Дмитрий тут же про себя окрестил это изображение «пернатым окорочком».

— Ответ, для их сиятельства будет? — осведомился посланец.

— Сейчас посмотрим, — пожал плечами получатель депеши и сломал печать.

Послание гласило, что его завтра вечером ждут в доме Блудовых для серьезного разговора. То есть, про беседу не было ни слова, но из письма было понятно, что зовут не на рюмку кофе.

— Передайте Антонине Дмитриевне, что я буду.

— Мы Вадиму Дмитриевичу служим-с, — с чувством отвечал лакей. — Впрочем, как изволите-с. Передадим.

Не дождавшись чаевых, слуга ещё раз поклонился, и отправился восвояси. Вид у него при этом был, как у дипкурьера, с риском для жизни доставившего правительственную ноту враждебному государству и теперь благородно не требующего награды за свой подвиг.

— Здравствуйте, — просто сказал Будищев, когда уже знакомый ему слуга, проводил его в апартаменты графа Блудова.

Вадим Дмитриевич встретил его сидя за большим столом из полированного дерева. Надо сказать, что ростом хозяин кабинета не вышел, назвать дородным его тоже было достаточно затруднительно, а потому выглядел он на фоне столь внушительной мебели несколько комично. Антонина Дмитриевна, сидела чуть поодаль в углу, в кресле качалке и её ноги были укрыты пледом. Заметив вошедшего, она улыбнулась и поздоровалась в ответ:

— Как хорошо, что вы пришли, Дмитрий.