Стрелок

Свои мысли Александр, разумеется, оставил при себе. В конце концов, может статься, не так уж все и плохо, и он, если повезет, окажется в стане победителей. Ну а нет… Документы запасные имеются, дернуть куда подальше всегда можно. Главное, создать резервный фонд, поднакопить деньжат на крайний случай, хотя за этим, если командировки продолжатся, дело не станет. Лучше всего камушки, их легче перевозить и прятать, хотя следовало все тщательно обдумать. На крайняк можно застрять в каком-нибудь из миров, но это уж если действительно прижмет. Найдут ведь. А и не найдут – как-то не слишком охота жить в примитивном мире, где об элементарных удобствах нет никакого понятия. И прогрессом во времена Сталина заниматься неохота: как минимум окажешься птичкой в золотой клетке, максимум – упокоишься в безымянной могилке. Так что лучше подождать и посмотреть, чем все кончится, не забывая о собственном кармане. Сваливать же, если припрет, только в последний момент, когда заварится большая каша и всем вокруг станет не до него.

Переброску добычи, как и планировали, начали утром. Притащили так и не потребовавшуюся лодку с остальными шмотками, потом Павел привычно включил передатчик. В другом мире запустили генератор – и опа! Точно в том месте, где планировалось, открылось окно, в него бодро отправили пушки, вещи и прыгнули сами. Раз – и все, яркое солнце сменилось мертвым светом ламп. Приехали.

Встречающие ошалевшими глазами смотрели на пушки, после чего поинтересовались: это, мол, намек на то, что пора идти сдавать цветмет? Правда, врубились в ситуацию моментально, и, когда напарники отправились писать бумаги, в подвале уже вовсю жужжала болгарка, разрезая на диво прочную бронзу орудийного ствола. Правда, молодежь это уже абсолютно не интересовало – свое дело сделали, а там пусть у старших по званию головы болят.

На этот раз по домам их отпустили примерно на неделю, во всяком случае, именно такой срок озвучил полковник. Учитывая последний ненапряжный рейд и то, что никого не убили, срок для отдыха вполне достаточный. Для того чтобы развернуть большое дело, которое замышляли напарники, времени явно недоставало. Ну и пес с ним, успеется еще, единодушно решили оба. Точнее, опять же Александр остался при своем, тщательно законспирированном мнении, вслух, естественно, ничего не сказал.

Несмотря на длительное отсутствие, дома ничего в общем-то не изменилось. Фирма спокойно работала и даже приносила некоторый доход, отсутствие Павла вообще мало кто заметил – чай, не ректор, чтоб на него особое внимание обращать. Разве что учебный отдел с его донельзя расплывчатыми функциями и полномочиями заинтересовался, почему это аспирант, которому, собственно, положено занятия вести, на работе не появляется. Павел, как обычно, выкрутился, организовал себе замену, а что на месте нет… Ну так он работает! Кушать-то хочется, а на аспирантскую стипендию не очень-то разгуляешься. Не в первый раз такие разборки уже случались, и строгие проверяющие, сердито покряхтев и продемонстрировав собственную значимость, отвалили.

Единственно, как и опасался Павел, Лена не поверила в командировку. Только глянула на загар, вздохнула разочарованно и молча вышла из комнаты. Павел только глазами захлопал. Пришлось вмешиваться Александру, хотя он этого терпеть не мог. Сидели у него, он, на правах хозяина, взял девушку за шкирку, вернул в комнату и долго втирал ей уши, что они с Павлом задумали мутить приличный бизнес и эти дни активно разводили возможных инвесторов. Пришлось, мол, везти их на экскурсию в по-настоящему дикие места, где ни связи, ни хрена. Девушка поверила… или сделала вид, что поверила, ведь женщины – прирожденные актрисы, никогда не знаешь, что они думают на самом деле. Порадовало то, что все же уговорил. Конечно, не исключено, уговорить можно лишь того, кто хочет, чтобы его уговорили.

В общем, Александр оставил парочку продолжать банкет, а сам по-тихому свалил, решив утром пнуть напарника, пусть на своей квартире работяг пинает, чтобы быстрее ее в норму приводили. Ибо нефиг честного бизнесмена из его собственной берлоги выпроваживать, даже если эта не единственная его берлога. Увы, к сожалению, утром он об этом и не вспомнил – отвлекли.