Стрелок

У каждого человека есть слабости, в принципе, именно они и делают нас людьми. У бизнесмена Колобанова такой слабостью была семья, и об этом знали многие. О другой слабости не знал никто, кроме, разумеется, предмета слабости. Звали предмет Ольгой, жила она через два дома от него и когда-то училась с Александром в одном классе. Ровно до тех пор, пока у нее не открылась какая-то хитрая болезнь, связанная с отмиранием нервных окончаний и прогрессирующим параличом. Так получилось, что спустя какое-то время возле нее остались только родители и бывший одноклассник Колобанов, помогающий вначале морально, а потом и материально. Зачем – Александр и сам не знал. Вроде бы, когда учились, не было между ними особой симпатии, но не получилось как-то, в отличие от остальных, пройти мимо. Сентиментальность? Возможно. И уже совершенно непринципиально. Этим утром выяснилось, что, пока он отсутствовал, Ольга умерла и ее уже даже похоронили. Так стало тоскливо, что захотелось выть. Александр выть, конечно, не стал, зато тупо нажрался, не отвечал на звонки. Словом, вообще выпал из реальности.

Как ни странно, выйти из меланхолии ему помогло то, чего он меньше всего ожидал, – небольшой скандал. Через три дня после начала процесса заливания плохого настроения, обнаружив, что закончились и выпивка, и закуска, Александр двинулся в ближайший супермаркет. Что характерно, не за выпивкой, пить-то уже больше не хотелось совершенно, а как раз за жратвой. Тут-то его и поджидал маленький облом.

Возле дверей магазина стояла бабулька. Такие часто попадались – милостыню просили, причем не только старушки. Старики, надо сказать, редко, а вот пьянчуги обоего пола постоянно на бутылку клянчили. Правда, за всю свою жизнь Александр подал таким дважды, считая, что мужчина должен работать и зарабатывать, а не попрошайничать, да и женщине этим нехрен заниматься. Тем не менее он от своих правил отступал. Первый раз, когда узнал в попрошайке бывшего соседа, с которым в сопливом детстве играл во дворе, а второй – когда алкаш его сумел развеселить. Повесил, значит, на грудь плакат «Помогите собрать на выпивку» и громогласно объявлял, что предлагает всем самое честное вложение денег. Учитывая, что Александр дважды пытался вкладывать деньги в акции и оба раза прогорел, слава богу, вкладывая осторожно и понемногу, пьянчуга показался ему забавным. Во всяком случае, улыбку вызвал, а изобретательность надо поощрять, поэтому свою порцию мелочи получил и, радостный, побежал за вожделенной бутылкой. Что интересно, больше его Александр не видел, то ли паленой водкой отравился, то ли еще чего придумал, добывая ныне на выпивку иным способом.

Еще, бывало, попрошайничали дети, но им Александр не подавал из принципа. Он был твердо убежден, что у каждого ребенка есть отец и мать – пусть содержат, и если одни считают, что их дело сунул-вынул и ушел, а другие сдают младенца в интернат или же попросту не в состоянии его кормить, то это уже не его, Колобанова, проблемы.

Но в данном конкретном случае была именно бабулька.

Им, кстати, Александр помогать тоже особенно не стремился, но в этот раз то ли мозги от возлияний переклинило, то ли еще что, но достал он бумажник, выгреб мелочь и сыпанул ее в ловко подставленную руку. Дальше процесс пошел по совершенно незапланированному сценарию. А все потому, что засветил лопатник перед попрошайкой.

Глазенки-то у бабки оказались наметанными. Живо усекла, что в увесистом бизнесменском кошельке денег еще много, причем не те жалкие звенящие монеты, которые он ссыпал, а целая пачка купюр, при этом далеко не все русские, а и доллары, и евро. Даже если она и не вычленила их из общей массы, все равно толщина денежной пачки ее впечатлила, и, вместо того чтобы убраться с дороги, бабка выдала:

– Милок, что ты жадничаешь. Дай еще.

– Слушай, бабуль, а ты, часом, не обнаглела ли? – спросил малость ошарашенный бизнесмен, после чего незамедлительно узнал о себе много нового и интересного.

Уж что-что, а ругаться бабуля, как оказалось, умела здорово. Похоже, в молодости служила продавцом в магазине или еще чем-то подобным занималась – уж больно хорошо поставлена речь. После всего ему сказанного Александру оставалось лишь смиренно обтекать, а бабка с гордым и независимым видом плюнула ему на носок щегольского лакированного ботинка, повернулась и зашагала прочь. Все! Ни следа в ней не осталось от той сгорбленной старушенции, еще минуту назад выпрашивающей денежку на пропитание. А главное, и не пошлешь далеко и надолго – ор поднимется еще больший, он как минимум будет смешно выглядеть в глазах окружающих. Большим дураком Александр себя не чувствовал никогда.