Стрелок-3 Митральезы Белого генерала. Часть вторая.

- Опять текинцы отвели, - развел руками денщик, успевший обежать все окрестности и все разведать.

- Черт знает что такое!

- Господа, - попытался перевести разговор на другую тему Майер. – Вы слышали, что в соседнем ауле, наши имели перестрелку с противником и освободили пленника?

- Нашего? – ахнул сердобольный денщик.

- Нет, кажется, персиянина.

- Все одно, живая душа.

- Хитрозадые наши казачки, просто караул! – устало покачал головой Будищев, но, увидев вопросительные взгляды своих спутников, счел должным пояснить: - Освободили парня и тут же артиллеристам сплавили. Дескать, кормите теперь и поите болезного. Вон он на фургоне сидит и лыбится как пришибленный.

- Не бросать же его было?

- Тоже верно, - не стал спорить Дмитрий, и, откинув голову на глинобитную стену, прикрыл глаза.

- Лучше скажите, кондуктор, - вернул его в реальность Шеман, - готовы ли позиции?

- Почти, господин лейтенант.

- В каком смысле, почти?

- В том, что наши пулеметы установлены, осталось только скосить эту высокую траву, как ее…

- Джугуру? [3]

- Вот-вот.

- И в чем же задержка?

- Так косить нечем. У артиллеристов хоть сабли есть, а нам чем?

- Вот носили бы палаш, как оно полагается по форме, так и было бы чем! – не удержался от нотации офицер. – Берите хоть с гардемарина пример.

- Да уж, - в голосеДмитрия послышалось раздражение, - много бы я накосил, одним палашом…

- Никто не заставляет вас делать это самому. Дали бы его матросам, да и дело с концом.

- Хм, - шумно втянул в себя воздух Будищев, но затем, немного успокоившись, пришел к выводу, что никакого холодного оружия кроме кортика у него с собой все равно нет, а матросы прекрасно справятся и саперными или точнее линнеманновскими лопатками.

Как ни крути, а сидеть в тени было несравненно приятнее, нежели идти под палящим солнцем, и господа офицеры понемногу расслабились. К тому же, матрос Абабков принес им чудом сохранившейся у гардемарина сельтерской воды, которой Майер щедро поделился с товарищами. Жара сразу показалась не такой уж и изнуряющей, а жизнь беспросветной.

- Ваши благородия, - отвлек их от приятного времяпровождения худой как жердь солдат с изможденным курносым лицом. – Сделайте божескую милость, прикажите дать воды!

- Ты чего, братец, какой еще воды? – не понял сначала лейтенант, с сожалением отставляя в сторону пустую бутылку.

- Не дайте пропасть христианской душе, - не слушая его, продолжал обезумевший от жажды стрелок. – Мочи нет больше терпеть!

- Он, верно, узнал, что у нас есть вода в баках, - тихо пояснил гардемарин.

- Даже не знаю, действительно, духота просто ужасная…

- Нет! – решительно поднялся Дмитрий. – Осади назад, пехота!

- Помилосердствуйте…

- Охолонь, парень. Скоро всем будут воду давать, тогда и попьешь!

- Явите божескую…

- Пошел вон, я сказал!

Тут ему на помощь пришли матросы. Услышав шум, они подхватили брыкающегося солдата и утащили от греха прочь. Тот некоторое время еще пытался сопротивляться, но вскоре затих.

- Фершала сюды! – закричал один из моряков, сообразив, что с пехотинцем случилось что-то неладное.

На зов тут же явился фельдшер – рослый брюнет с явно семитскими чертами лица. Представитель медицины с важным видом дал понюхать впавшему в беспамятство стрелку нашатырь, отчего тот сразу же открыл глаза, и у него пошла носом кровь.

- Будет жить, - удовлетворенно кивнул головой, внимательно наблюдавший за этими манипуляциями Будищев.

- Случалось видеть такое прежде? – поинтересовался Шеман.

- Так точно. Солнечный удар.

- Может быть, все же можно уделить некоторое количество воды для питья? – робко спросил Майер.

- Нет! – отрезал Дмитрий.

- Кондуктор прав! – поддержал его решение лейтенант.

- Но, почему?

- Саша, - устало вздохнул его бывший сосед по каюте, - у нас в отряде шестьсот рыл с гаком. Проглотят в один присест и не заметят, а без воды наши пулеметы – бесполезны!

Новость о том, что флотские не дали «пехоцкому» воды разнеслась по их меленькому отряду почти мгновенно. Моряки вообще не пользовались популярностью среди чинов Русской Императорской армии, а этот инцидент, безмерно преувеличенный молвой, симпатий им никоим образом не добавил. Так что теперь, стоило матросу появиться рядом с солдатами, его встречало настороженное, почти враждебное, молчание. Казалось, стоит проскочить малейшей искре и между участниками похода вспыхнет конфликт, но скованные железной воинской дисциплиной военные держали себя в руках. Ведь совсем рядом был настоящий и куда более опасный враг, готовый воспользоваться любой даже самой мельчайшей оплошностью «белых рубах», дерзнувших бросить вызов самым знаменитым воинам Средне й Азии.

- Текинцы! – закричал часовой, скидывая с плеча винтовку. – Тревога!