Стрелок

– Что ж, как я понимаю, спасательная часть операции провалилась. Но карательная часть не отменяется. Я всё равно пойду через два дня на встречу с леоподами, – упрямо сказал Матис.

– Ничего не отменяется, я выйду к санаторию леоподов через болота, как ты и предлагал, – ответил я.

– Ничего не выйдет, лёд действительно тонкий, ты меня сегодня в этом убедил, – сказал Матис.

– А я и не пойду по льду. Я пойду там, где леоподы вообще никого не ждут – по открытой воде. Набьём два спальника пустыми пластиковыми бутылками, свяжем спальники в катамаран. Вот на нём я к вам навстречу и поплыву, – сказал я.

– А это мысль, пожалуй, это может сработать, – согласился Матис.

– На этом и порешили. Всё, вещи уже просохли, давайте трогаться в обратный путь, – сказал я.

17. Тюрьма леоподов (Ведьмак)

– Самурай, а ты заметил, что пищевой рацион нам заметно увеличили? Кормят, как на убой, – сказал я после ужина.

Гуманоид в клетке напротив ничего не ответил. Он, как обычно, сидел неподвижно на нарах, накрывшись фуфайкой и привалившись спиной к стене. Тонкие четырёхпалые руки неподвижно лежат на коленях. Каменное выражение лица, большие раскосые глаза полуприкрыты. Именно поэтому я и окрестил его Самураем.

– Хотя это вряд ли относится к тебе. Я думаю, что в кулинарном смысле ты для леоподов интереса не представляешь – субтильный рост, бараний вес, зелёный, нездоровый цвет кожи, – продолжил я.

Ни единый мускул на лице Самурая не дрогнул. Только на мгновение, из-под прикрытых век сверкнули зрачки. По-моему, он меня не только слышит, но и понимает. Вот уже неделю, как я попал в этот каземат. До этого я сидел в одиночке, а после неудачной попытки вырваться, меня на пять дней бросили в зиндан – открытую яму в земле глубиной метра четыре и два метра диаметром. Думал, окочурюсь от холода. А уж оттуда я попал в этот застенок.

– Нет, Самурай, тебе уготована другая, не гастрономическая судьба. Судя по тому, что тебе выдали чистую фуфайку – тебя готовят к смотринам. Я думаю, тебя собираются запродать каким-нибудь учёным на опыты. А те тебя резать не станут, во всяком случае, сразу, – высказал я своё предположение.

Самурай по-прежнему молчал. Вот уже неделю, как я добадываюсь до Самурая, но не услышал от него ни единого звука. Чем бы мне его расшевелить?

– Слышь, Самурай, а как ты вообще сюда попал? Где твоя летающая тарелка? – спросил я.

Самурай никак не отреагировал на мой вопрос. Ладно, попробуем его разозлить.

– Судя по тому, что ты попал именно сюда, свою тарелку ты утопил в болоте. Ну конечно утопил! Иначе бы леоподы давно растащили её на сувениры и расхаживали не с дробовиками и Калашами, а с инопланетными скорчерами и бластерами, – сказал я.

Самурай не шелохнулся.

– А может, не утопил, может ты просто вышел до ветру, а твою тарелку хулиганствующие Механоиды угнали? – не унимался я.

При упоминании Механоидов Самурай сверкнул зрачками. Ага, кажется, я его зацепил. Надо продолжить в том же духе.

– Самурай, мне тут в голову пришла частушка. Вот послушай: «Эпсилона воинов Механоиды унизили. Надавали по шеям, а тарелку спи#дили, – пропел я.

Самурай хмыкнул. Наконец-то, хоть какая-то реакция!

– А что, что ты хмыкаешь? Частушка вроде нормальная, рифма, на мой взгляд, отличная, и в размер я уложился. А может быть ты не Эпсилонец, а Бетельгейзец или Тау-китаец, а Эпсилонцев ты на дух не переносишь? Тогда звиняй, я же тебя спрашивал кто ты и откудова, а ты уперся, как Альдебаран и ни гугу, – сказал я.

Уголки губ Самурая дрогнули, мне показалось, что он хотел мне что-то ответить, но тут лязгнул засов нашего застенка, и железная дверь открылась. Черт бы побрал этих леоподов, только-только стал налаживаться хоть какой-то контакт. И какого чёрта им вообще надо, раньше они никогда не заходили в камеру на ночь глядя?

В широкий коридор между клетками вошли трое. Мордоворот надзиратель, какой-то панкующий хмырь с дредами на башке в респираторе и злобный коротышка – главарь леоподов. Я весь напрягся – в кобуре главаря торчал пистолет. Вот это удача! Только бы открыли мою клетку. Хмырь опасений не вызывает. Мордоворота я вырублю, отберу у этого шибздика, главаря, пистолет, возьму его в заложники и, прикрываясь главарём, уйду в Пьяный лес.

Хмырь сдвинул респиратор на шею, достал сигарету, закурил и подошел к моей клетке. Я поднялся с нар и тоже подошел к решетке. На хмыря я даже не взглянул, всё моё внимание было приковано к главарю. Хотелось надеяться, что главарь тоже подойдет к решетке, причем, достаточно близко, и мне удастся выхватить у него пистолет.

– Вот этот урод и есть ваш гуманоид? – спросил хмырь голосом Матиса.

Я вздрогнул и всмотрелся в лицо хмыря. Матис, это же Матис, хоть и с дурацкой причёской, вон и шрам на правой щеке в виде вороньей лапы. Сердце у меня радостно забилось – если пришел Матис, значит, где-то поблизости Стрелок с Гуроном, мои друзья меня нашли, они вытащат меня отсюда!

– Нет, это просто сиделец, гуманоид вон там, – сказал главарь, указав на клетку напротив.