Стрелок-4

— Видите ли, Василий, — хмыкнул лектор. — Дело в том, что, на мой взгляд, и французское слово «митральеза»[4], и русское «картечница» не отражают особенностей устройства и назначения данного вида оружия, поскольку оно предназначено для стрельбы пулями, а уж никак не картечью. Кроме того, я являюсь его изобретателем, поэтому мне и решать, как его называть. Так понятно?

— Более чем, господин подпоручик.

— Еще есть вопросы?

— Так точно!

— Слушаю вас.

— Я хотел бы знать, к чему нам, морским офицерам, вообще, опыт войны в пустыне?

— Во-первых, вы еще не офицер, — усмехнулся Дмитрий, — а во-вторых, откуда вам знать, куда закинет вас судьба? Быть может, вам придется командовать десантной ротой при штурме вражеской цитадели, или же напротив защищать свою, как это было в Крымскую кампанию в Севастополе.

— Об этом я не подумал, — смущенно признал кадет, под смешки товарищей.

— Так привыкайте думать, — усмехнулся лектор. — В жизни пригодится. Вдруг станете командующим флотом, а привычки думать так и не приобретете. Впрочем, мы отвлеклись от темы.

Что-что, а рассказывать Будищев умел. Уже через минуту, после того как он заговорил, одетые в военную форму мальчишки слушали его с таким вниманием, с каким восторженные неофиты внимают проповеднику новой веры. Образно описывая окружающий его во время похода ландшафт и противника, он умел нагнать жути на юных слушателей, а потом разрядить обстановку шуткой на грани фола.

Приходилось, правда, следить за языком, чтобы ненароком не перейти с обычного русского языка на командно-матерный, но пока что он справлялся. Однажды по ходу рассказа, Дмитрий достал из принесенного с собой портфеля кривой кинжал и в лицах изобразил, как текинец подкрадывается к нерадивому часовому, а потом с силой метнул свой трофей в классную доску, заставив замереть слушателей от восторга, а приглядывающего за порядком капитана первого ранга от негодования.

Затем он раскрыл короб и быстро разобрал замок, попутно объясняя кадетам на какие детали нужно обращать особое внимание, во избежание задержек, перекосов и тому подобных напастей.

— А возможно ли с помощью ваших пулеметов отбить атаку минных катеров? — подал голос долговязый детина с лицом отпетого бузотера.

— Как вас зовут?

— Кадет Ростислав Вальронд.

— Нынешних катеров и миноносок, запросто.

— А миноносцев?

— Тут сложнее, но с их помощью можно перебить прислугу минных аппаратов и тем самым сорвать атаку. А если увеличить калибр пулемета, получится автоматическая малокалиберная пушка. Удачно пущенная очередь из такого орудия вскроет тонкую обшивку миноносца как нож консервную банку.

— Прошу прощения, — неожиданно подал голос совсем юный мальчишка, — кадет Алексей Крылов. Скажите, это ведь вы изобретатель беспроволочного телеграфа?

— Да.

— А как вы полагаете, найдет ли ваше изобретение применение в военном флоте?

— Несомненно. Пока она, конечно, не может похвастаться надежностью и дальностью, но усовершенствование ее лишь вопрос времени.

— А какими вы видите будущие корабли?

— Я не специалист, — усмехнулся Будищев, — но отчего бы нам не пофантазировать?

С этими словами он подошел к уже пострадавшей от него доске и, взяв в руку мел, быстро набросал на ней примерный чертеж. Человек из будущего, возможно, узнал бы в этом рисунке схематичный набросок линкора второй мировой, изображения которого в свое время попадались Дмитрию.

— Отчего такое расположение башен? Почему не показаны боевые марсы, а где, в конце концов, парусный рангоут? — засыпали его вопросами кадеты.

— А зачем он нужен? — ответил на последний вопрос подпоручик. — Сейчас чтобы идти под парусом на клиперах поднимают винты в специальный колодец. Но что делать, если винт стационарный? Он будет мешать.

— А таран? — не унимались будущие флотоводцы.

— В будущем дистанция боя увеличиться настолько, что таран станет невозможен.

— Это вы почему так решили? — счел необходимым вмешаться приглядывающий за порядком офицер.

— Судите сами, господин капитан первого ранга, — отвечал ему подпоручик. — пушки «Петра Великого» бьют всего на двадцать два кабельтова. Однако, новейшие орудия образца 1877 года уже на сорок семь. Если прогресс пойдет таким же темпом, к концу века это расстояние удвоится.

— Ну, это, вы, батенька, хватили! — покачал головой собеседник.

— А по небу корабли летать не будут? — крикнул из задних рядов какой-то кадет, но не встал как остальные, а затихарился.

— Будут, конечно, — пожал плечами Будищев, не замечая, как багровеет от гнева его собеседник.

— Этот паровоз не полетит! — под всеобщий смех заявил все тот же голос.

— Паровоз точно не полетит, — простодушно согласился с ним Дмитрий, после чего взялся за лежащий на столе лист бумаги и сложил из него самолетик.

— А вот такой аэроплан, почему нет? — продолжил подпоручик и запустил свою поделку.

Сложенная из плотной бумаги конструкция под изумленные охи и ахи кадетов пересекла по диагонали аудитории, после чего плавно приземлилась на «камчатке» [5], чтобы тут же исчезнуть в руках взбудораженных подобным зрелищем мальчишек.