Стрелок. Извлечение троих. Бесплодные земли

В прежние времена его называли Иль-Роке – Скала. Кое-кто из стариков называл его так до сих пор. В правом верхнем ящике стола, где другие бизнесмены хранят папки, ручки, скрепки и прочую канцелярию, Энрико Балазар держал три колоды карт. Однако он не играл в карты.

Он из них строил.

Сначала брал две первые карты, наклонял их друг к другу, и получалась фигура в форме буквы А – только без горизонтальной палочки. Рядом он ставил еще одну такую фигуру и клал сверху карту, делая крышу. Он ставил одно А за другим, ряд за рядом, этаж за этажом, и в конце концов на столе у него вырастал карточный домик. Если нагнуться и заглянуть в него сбоку, увидишь что-то вроде пчелиного улья, но с ячейками треугольной формы. Чими уже не одну сотню раз видел, как эти домики падали (Клаудио тоже видел, но меньше, потому что был на тринадцать лет моложе Чими, уже поговаривавшего о скором уходе на пенсию и собиравшегося уехать со своей стервой женой на ферму, которую они приобрели в Нью-Джерси, и там посвятить все свое время саду… и обширной программе, целью которой было пережить эту стерву, на которой он имел глупость жениться; но не тещу – он давно уже оставил надежду поесть fettucini на поминках Зверюги. Зверюга вечна. Но надежда на то, что он сумеет пережить свою стерву супружницу, все же была. Отец его любил повторять одну фразу; если перевести ее на нормальный язык, то получится что-то вроде: «Бог ссыт тебе на голову каждый день, но утонешь ты один раз», но Чими все-таки верил, что Бог не такой уж и плохой парень, так что он не терял надежды пережить если не двух, то хотя бы одну), но чтобы Балазар из-за этого психанул, он видел всего лишь раз. В большинстве случаев домики рушились случайно: кто-то сильно хлопал дверью в соседней комнате или пьяный, споткнувшись, вписывался в ближайшую стену. Иной раз Чими видел, как сооружения мистера Балазара (которого он до сих пор называл «Папа Босс», как одного героя в комедии Честера Гоулда), возводившиеся не один час, падали оттого, что музыка в баре играла слишком громко. Иной раз эти воздушные конструкции рушились вообще безо всяких причин. А однажды – эту историю Чими пересказывал тысяч пять, наверное, раз, и всем (кроме него самого) она уже осточертела – Папа Босс взглянул на него поверх руин и изрек: «Вот видишь, Чими? Вот ответ всякой матери, проклинающей Бога за то, что ее ребенок погиб ни за что ни про что, любому отцу, которого выгнали с фабрики, лишив работы, любому ребенку, который рожден для боли и спрашивает: „За что?“ Наши жизни – как эти домики. Иногда они падают по какой-то причине, иногда они падают безо всяких причин».

Карлочими Дретто считал, что это самое мудрое определение человеческой жизни, какое он когда-либо слышал.

Как-то Балазар действительно психанул, когда его домик упал. Случилось это лет двенадцать назад. А может, и все четырнадцать. Какой-то парень зашел к нему насчет выпивки. Парень, как говорится, без шика и без манер. Воняло от него так, как будто он мылся не чаще раза в год. Одним словом, ирландишка. И, разумеется, он пришел насчет выпивки. Ирландцев всегда интересует только спиртное, а не курево или, скажем, не ширево. И этот ирландишка, он подумал, что сооружение на столе Папы Босса – это просто забава. «Загадай желание!» – заорал он дурным голосом после того, как Балазар терпеливо ему разъяснил, как джентльмен джентльмену, почему у них не получится вместе вести дела. И тогда этот ирландишка, один из этих парней с рыжими волосами и такой бледной мордой, как будто у них застарелый туберкулез или что-нибудь в этом роде, один из этих, чьи имена начинаются на О с такой маленькой закорючкой между этим О и настоящим их именем, дунул на стол Папы Босса, как какой-нибудь nino[10] задувает свечи на пироге к дню рождения, и карты разлетелись прямо в лицо Балазару, и Балазар открыл левый верхний ящик стола, где другие бизнесмены хранят свои записные книжки и прочую канцелярию, вытащил свой 45-й и разрядил его в голову этому ирландишке, и при этом лицо Балазара не изменилось, а после того, как Чими и еще один парень по имени Трумэн Александр, который года четыре назад умер от сердечного приступа, закопали ирландишку под каким-то курятником где-то возле Седонвилла, штат Коннектикут, Балазар сказал Чими:

– Человеку надлежит возводить здания, дружок. А разрушать их надлежит лишь Богу. Согласен?

– Да, мистер Балазар. – Чими был согласен.

Балазар удовлетворенно кивнул.

– Вы все сделали, как я сказал? Пристроили мальчика в таком месте, где на него будут гадить куры, и утки, и прочая живность?

– Да.

– Вот и славно, – невозмутимо проговорил Балазар и вынул новую колоду из правого верхнего ящика.