Стрелы на ветру

– Может, лучше прогуляться пешком? Я до сих пор почти не видела замка. Но то, что я успела увидеть, мне очень понравилось.

– И вы непременно его увидите. Но сегодня нам нужно проехаться. Я хочу вам кое-что показать.

– И что же?

– Увидите, когда доедем.

Эмилия рассмеялась.

– Сюрприз? В детстве я очень любила сюрпризы. Как вы думаете, может, пригласить с нами и Мэтью?

– Он занят, – сказал Гэндзи. – Тренируется. Слышите? Издалека донесся приглушенный звук выстрела.

– И кроме того, я хочу показать это вам, а не ему.

– Ваше приглашение выглядит все загадочнее, – сказала Эмилия.

– Ничего, это ненадолго, – отозвался Гэндзи.

* * *

Последняя голова принадлежала младенцу, которому еще не исполнилось и года. Сигеру насадил ее на копье, замыкающее длинный ряд, что протянулся перед главными воротами замка. Зимы в княжестве Акаока теплее, чем в горах Хонсю. Лицо Кудо уже успело разложиться до такой степени, что сделалось неузнаваемым. На прочих до сих пор читалось выражение последней муки. Здесь были Кудо, две наложницы, пятеро детей, вдовая мать, брат, тети, дяди, свояки, свояченицы, двоюродные братья и сестры, племянники и племянницы – всего пятьдесят девять голов.

Семейство Кудо перестало существовать.

Хэйко поклонилась и подошла поближе.

– Сколь печальная обязанность, господин Сигеру.

– Но необходимая.

– Несомненно, – кивнула Хэйко. – Колесо кармы не остановить.

– Могу ли я быть чем-нибудь вам полезным, госпожа Хэйко?

– Надеюсь, – сказала Хэйко. – Вскорости князь Гэндзи предпримет короткую прогулку. Его будет сопровождать госпожа Эмилия. Они, конечно же, проедут здесь.

– Разумеется. Князь всегда выезжает через главные ворота замка, куда бы он ни направлялся.

– Это зрелище чрезмерно устрашит госпожу Эмилию.

– Что, вправду? – Сигеру оглядел аккуратный ряд копий, протянувшийся вдоль южной стороны дороги. – Но почему? Оно лишь показывает, что все обстоит как должно.

– Госпожа Эмилия – тонко чувствующая особа, – пояснила Хэйко, тщательно подбирая слова. – И кроме того, она чужеземка и не понимает, как действует карма. Особенно ее опечалит присутствие детей. Боюсь, после этого она уже не сможет продолжать прогулку в обществе князя.

– И что же вы предлагаете?

– Убрать головы.

– Боюсь, это невозможно. Эта традиция берет свое начало из глубокой древности: останки предателей следует выставлять возле главных ворот замка и держать там, пока они не сгниют или пока их не пожрут стервятники.

– Эта традиция достойна того, чтобы существовать вечно, – согласилась Хэйко. – Но нельзя ли ее слегка изменить – исключительно ради данного случая? Почему бы временно не разместить головы у дома господина Кудо?

– Предатель не бывает господином, и у него нет имени.

– Прошу прощения, – с поклоном произнесла Хэйко. – Я хотела сказать – у бывшего дома предателя.

– Я как раз отправляюсь туда, чтобы сжечь его дотла. Хэйко побледнела:

– Вместе со слугами?

Сигеру мрачно усмехнулся:

– Именно так я и намеревался поступить. Но наш князь, с присущим ему небывалым состраданием и склонностью к всепрощению, приказал, чтобы слуг просто продали в рабство.

У Хэйко вырвался вздох облегчения.

– Не будет ли мне позволено высказать одно предложение?

– У меня сложилось впечатление, что именно это вы уже сделали.

– Исключительно с вашего разрешения, господин Сигеру. Может, вы бы пожелали сжечь дом, как вы и собирались, а потом разместить эти останки на развалинах? Не станет ли это подходящей заменой?

Сигеру вообразил себе картину: дымящиеся руины, а над ними возносятся на копьях пятьдесят девять голов.

– Прекрасно, госпожа Хэйко. Так я и поступлю.

– Благодарю вас, господин Сигеру.

Но она не осталась посмотреть, как Сигеру справится с задуманным.

* * *

Выехав из замка, Гэндзи, Эмилия и Хидё встретились со Старком и Таро, которые как раз возвращались обратно.

– А вы не израсходуете все свои пули, Мэтью? – спросила Эмилия.

Она ехала не в дамском седле, а по-мужски. Гэндзи уговорил ее надеть шаровары наподобие тех, которые носил сам, – широкие штаны, называющиеся «хакама». Эмилия вспомнила совет Цефании: применяться к японским обычаям во всем, что не противоречит христианской морали. В хакама она ничего страшного не усмотрела. Они были такими просторными, что походили скорее на юбку, чем на брюки европейского фасона.

– Я сделал литейную форму для новых пуль, – ответил Старк, – а пороха у наших хозяев достаточно. – Он показал пустые гильзы. – Их можно использовать по нескольку раз.

– Надеюсь, вы станете воином Христовым, – сказала Эмилия, – и будете сражаться лишь за правое дело.

– Мое дело правое, – отозвался Старк. – Можете не сомневаться.

– Ты куда? – поинтересовался Таро у Хидё.

– Недалеко. Если ты свободен, поехали с нами.

– Хорошо. Мистер Старк все равно отправляется на встречу с госпожой Хэйко. А она – куда лучший спутник для него, чем я. Она ведь может говорить на их языке.

Хидё и Таро ехали, держась чуть позади князя и госпожи Эмилии. Вряд ли кто-то осмелился бы напасть на князя в его собственном княжестве, да еще совсем рядом с замком, но Хидё на всякий случай внимательно следил за окрестностями.