Стрелы на ветру

Убийство представлялось более разумным. Благодаря некоей давней случайности, подробности коей терялись во мгле времен, у клана Каваками существовали связи с небольшим кланом ниндзя. Но когда Каваками представил себе, что Ёримасу убьют исподтишка, эта мысль не доставила ему ни малейшей радости. Конечно, все сообразят, кто это подстроил. И что с того? Нужно, чтобы сам Ёримаса понял это перед смертью, иначе какое в том удовольствие?

Он обрел ответ, отправившись однажды вместе со сводником Рёдзи в поездку по отдаленным районам княжества Хино. Каваками втайне вкладывал деньги в крупнейшие веселые дома, ибо питал интерес к гейшам. Но интересовали его не удовольствия, а сведения. Гейши зачастую знали такое, чего не знал никто.

– Некоторые люди, воображающие себя знатоками, утверждают, что манеры – это все, – сказал Рёдзи. – Таково общепринятое мнение старой школы Киото. Но это – точка зрения слепца, – добавил он со смехом. – На самом деле, мой господин, внешность куда важнее. Манеры можно приобрести. А красивая внешность либо есть, либо ее нет. Невозможно заставить женщину сделаться красавицей.

Каваками не был с ним согласен, но предпочел рассеянно кивнуть, чтобы не тратить лишних слов. Он не для того находился в обществе Рёдзи, чтобы с ним беседовать. Старый сводник был невежливым, грубым, глупым типом; он был подвержен всем дурным наклонностям, сколько их ни есть на свете, и внушал окружающим редкостное омерзение – не в последнюю очередь из-за своей нечистоплотности. Однако имелось у него одно полезное свойство – редкостная способность угадывать в совсем еще маленьких девочках будущих красавиц. Поскольку окружающие держались о нем невысокого мнения, находки Рёдзи не попадали в лучшие дома, а значит, и не получали надлежащей подготовки. И расцветающая красота пропадала впустую в каком-нибудь веселом доме низкого пошиба, в закоулках Плавучего мира. Именно так он и привлек внимание Каваками. Каваками случилось несколько раз заметить в наихудших борделях Эдо необыкновенно красивых женщин. Он навел справки и выяснил две вещи. Во-первых, что эти женщины, молодые, но преждевременно увядшие от скверного обхождения, совершенно не годились для его целей. И во-вторых, что всех этих женщин продал в веселые дома один и тот же человек.

Каваками отправился в поездку с Рёдзи, потому что надеялся перенять у него это искусство. Но, увы, не преуспел. Они осмотрели несколько деревень и отобрали трех девочек. Девочки были довольно хорошенькие, но Каваками так и не смог понять, что же за черты объединяют их и с точностью, как уверял Рёдзи, указывают на несомненную будущую красоту.

– Благодарю за урок, – сказал Каваками и жестом велел слуге вручить Рёдзи обещанную плату.

Рёдзи принял золото и угодливо поклонился.

– А разве в последней долине нет деревни? Я вижу дым. И, кажется, слышу какой-то запах.

– Эта, – отрезал Каваками.

Так называлась наследственная каста изгоев, выполнявших самую нечистую работу. Даже крестьяне самого низшего ранга, и те стояли выше их. Эта презирали все.

– Мясники? – спросил Рёдзи, нюхая воздух подобно дворняге.

– Кожемяки, – ответил Каваками.

Он развернул коня, собравшись уже двинуться обратно к замку, подальше от этого зловония; сейчас оно было особенно сильным, поскольку ветер дул в их сторону.

– Я бы все-таки заглянул туда, – сказал Рёдзи. – Никогда наперед неизвестно, где найдешь красоту.

Каваками уже готов был распрощаться с ним, но потом передумал. Чтобы знать больше всех, нужно заглядывать повсюду – даже туда, куда остальные заглядывать отказываются.

– Тогда я проедусь с вами.

– Мой господин! – не выдержал старший телохранитель Каваками. – Не следовало бы вам осквернять себя зрелищем селения изгоев1 Зачем? Какая может быть красота среди тех, кто сдирает шкуры с убитых животных?

– А если вдруг там и найдется красавица, – добавил другой телохранитель, – какой мужчина сможет преодолеть отвращение и приблизиться к ней?

– И тем не менее мы едем с нашим проводником.

При первом же взгляде на ту малышку, которой едва сравнялось три года, Каваками уже все понял. Для этого ему не понадобился Рёдзи. Но все же и Рёдзи не преминул высказаться.

– За время своего расцвета она разорит множество мужчин, – сказал он. – Кто ее родители? Есть ли у нее братья или сестры?

Сбившиеся в кучу эта застыли, прижавшись лбами к земле. Явление Каваками ошеломило и напугало их. Никогда прежде нога самурая не ступала на улицу их деревни. А тут сам наследник князя!

– Отвечайте, – велел Каваками.

– Господин…

Мужчина и женщина выползли вперед, не смея поднять взгляда. За ними последовали двое мальчиков и девочка; детям было от пяти до восьми лет.

– Эй ты, женщина! Подними голову.

Эта нерешительно повиновалась. Она была весьма красива, хоть и миновала уже пору расцвета, и фигура ее не лишена была изящества.

– Неплохо, – заметил Рёдзи. – Но матери далеко до дочери.

По знаку Каваками один из телохранителей бросил на землю несколько монет. Девочку усадили на одну из трех хорошо выезженных низкорослых лошадок, которых Рёдзи вел в поводу. И отряд уехал.