Стрелы на ветру

Конечно, гибель доверенного вассала опечалила Гэндзи, но известие о том, что Годзиро не удалось выбраться из Эдо, не слишком его опечалило. Годзиро добровольно вызвался отнести это послание, зная, что его могут схватить и замучить. А Сэйки отправил одновременно с ним еще одного гонца, и он, возможно, уже добрался до Акаоки.

– Благодарю вас за эти ценные известия.

– Это еще не все. Второй ваш посланец тоже схвачен.

– Вы уверены? – поинтересовался Гэндзи, осторожно подбирая слова. Он не хотел давать Мукаи никаких подсказок. В конце концов, вполне возможно, что кажущееся предательство Мукаи задумано самим Въедливым Глазом.

– Во всех важнейших точках от Эдо до Акаоки расставлены охотники с обученными соколами. Господин Каваками знал о пристрастии вашего покойного дедушки к почтовым голубям и заподозрил, что вы тоже ими пользуетесь. Так что ваше войско не получило приказа перейти в боевую готовность.

– Тогда наше положение воистину мрачно.

Значит, никакой помощи не будет, пока Сэйки не доберется до Акаоки. Если он вообще сумеет туда добраться.

– А не может ли кто-либо из ваших военачальников по собственной инициативе отдать приказ о мобилизации?

– Мои военачальники – японцы, – сказал Гэндзи, – а не чужеземцы. Инициатива – это губительная иноземная привычка. Вы что, не знали? Они будут ожидать приказа, как им и было велено.

– И тем не менее, мой господин, вам необходимо покинуть Эдо. Даже если господин Каваками и не прикажет вас убить, весьма вероятно, что в дело захотят вмешаться ярые противники чужеземцев. Из-за обстрела общественные настроения опасно накалились. – Мукаи ненадолго умолк. Ему пришлось сделать глубокий вдох и набраться решимости, прежде чем он смог заговорить снова. – Хотя мое семейство – наследственные вассалы клана Каваками, наш замок расположен в довольно уединенном месте, в снежном краю, на высоком утесе, поднимающемся над Японским морем. Его никому еще не удавалось взять штурмом – даже сам Ода Нобунага вынужден был отступить. Никто не ожидает, что вы посмеете избрать это направление. Вот наилучший выход для вас. Вы получите отсрочку и сможете отправить в Акаоку других гонцов. В конце концов хотя бы один из них доберется. А до тех пор, думаю, я смогу обеспечить вашу безопасность.

– Вы поразительно великодушны, – сказал Гэндзи. Он и вправду был изумлен. – Ведь подобный шаг превратит вас в мятежника – и не только по отношению к клану Каваками, но и по отношению к самому сёгуну.

– Я готов к последствиям, мой господин.

– Я принимаю ваше предложение, – произнес Гэндзи, хотя на самом деле вовсе не собирался следовать совету Мукаи. – Однако же я должен посоветовать вам действовать осторожнее, чтобы вы могли при необходимости восстановить прежние вассальные связи.

– Никогда! – с необычайной для него живостью отозвался Мукаи. – Как мои предки стояли рядом с вашими предками под Сэкигахарой, так и я встану рядом с вами.

– Даже если исход окажется в точности таким же?

– Этого не будет, – возразил Мукаи. – Все предзнаменования свидетельствуют о том, что боги благоволят к вам.

Мукаи был человеком серьезным и не понимал шуток, и потому Гэндзи не засмеялся, хотя его так и подмывало расхохотаться. Люди, верившие в его пророческий дар, усматривали знамения во всем. И только он сам мучился от неопределенности.

Гэндзи вернул гарду Мукаи, чтобы тот снова использовал ее в качестве условного знака, если возникнет такая нужда.

– Так значит, цуба все эти годы тайно хранилась в вашей семье?

– Да, мой господин. – Мукаи низко поклонился и почтительно принял изукрашенную металлическую пластинку. – Еще со времени битвы. Чтобы мы не забывали, кому на самом деле принадлежит наша верность.

Удастся ли им хоть когда-нибудь избавиться от Сэки-гахары? Даже если свергнуть клан Токугава – не примутся ли их родичи и сторонники, затаившись, ожидать теперь уже своей очереди вновь вступить в «решающее сражение»? А через сто лет, когда чужеземцы захватят Японию наряду со всем прочим миром, – забудем ли мы наконец о Сэкигахаре?

Когда Мукаи удалился, Гэндзи небрежно задал этот вопрос Хэйко.

– Не знаю, мой господин. Я знаю лишь, что привязанность этого господина к вам не имеет никакого отношения к Сэкигахаре.

– То есть как – никакого отношения? – удивился Гэндзи. – А чем же еще он может руководствоваться?

– Любовью, – ответила Хэйко.

– Любовью? – Гэндзи был изумлен. Насколько он мог видеть, Мукаи и Хэйко не обменялись ни единым словом или жестом. – Ты хочешь сказать, что он тоже влюблен в тебя?

– Нет, мой господин. – Не сдержавшись, Хэйко улыбнулась. – Не в меня.

* * *

Двадцать пять самураев двигались от старого, заброшенного охотничьего домика в холмах Канто в направлении Эдо. Ни один из них не был снаряжен для охоты. Один из двух мужчин, шагавших впереди, повернулся к своему спутнику:

– Встреча ничего не решила.

– Вы ожидали иного?

– Нет. Но надеялся на лучшее.