Стрелы над крепостью (с иллюстрациями)

— А вы молодцы парни. Рассуждать пытаетесь и знания кое-какие накопили. Ну, так вот в чем дело. Профессор Мельников — человек огромных познаний, и мыслительный аппарат у него, надо вам сказать, уникальный. А этот самый «обгорелый» культурный слой все-таки должен быть. Просто вы еще не знаете того, что было дальше… Итак, продолжим. Пытались ли русские князья дать отпор захватчикам? — отец Никита посмотрел на Мишку.

— Пытались, — твердо ответил Михаил. — Битва на реке Сити. Я про нее читал. Князья объединились, чтобы дать отпор полчищам врагов. Только ничего у них не вышло.

— Да, — кивнул отец Никита, — русское войско было разбито. Княжеские дружины не привыкли действовать согласованно, да и боевая техника была слабее, чем у монголо-татар. А главное, поздно было… Надо было князьям раньше объединяться, они же ослабляли себя междоусобицами…

Священник откинул со лба русые пряди волос и продолжал:

— Но вот что важно! Хотя Русь фактически-то была завоевана и разграблена, она все же не была покорена… В городах все время вспыхивали восстания против владычества орды. Особенно когда ордынские ханы, чтобы упорядочить ограбление городов и сел, стали вводить перепись населения. Так им было удобнее дань взимать: с каждого числа людей определенное количество скота, кож, хлеба, холста, рабов. Баскаки-сборщики податей стали разъезжать по селам и посадам, жестоко обирать жителей. И от платежа уже не уклониться: ведь баскаки имели теперь в руках ярлыки — документы с точным указанием количества людей в данном населенном пункте. Вот этого-то и не стерпел народ. Восстания поднимались тут и там, всюду выгоняли сборщиков дани, народ расправлялся с ними. В 1262 году взбунтовались почти все города Ростово-Суздальской земли. Между прочим, в одной летописи упоминается, что великий князь Александр Невский послал грамоту на Устюг, «чтобы татар бити». Значит, Александр Невский был одним из вдохновителей восстания…

— Еще бы! — воскликнул Димка. — Александр Невский — он такой! Я кино про него смотрел. Три раза ходил и еще четвертый пошел бы, да мать денег не дала. Хватит, говорит, насмотрелся. Правда, кино это не про монголо-татар. Но и они в одном месте были показаны.

Тут Мишка незаметно толкнул приятеля локтем, и тот замолчал.

— Суровые были времена, — продолжал отец Никита. — Крестьяне обязаны были поставлять орде подводы, перевозить почту, содержать ханских послов. Всюду рыскали баскаки. А князья были сами бессильны; хоть и княжили еще в своих землях, но жили в постоянном страхе: любого из них могли убить или забрать в орду как заложника. И вот вспыхнуло восстание 1262 года. Сразу во многих городах. Свирепо расправлялись ордынцы с народом, пускались в набеги, уничтожали целые поселения… В том году и наш край был почти полностью опустошен. Скорее всего, и этот город был разрушен…

— Значит, вот откуда «обгорелый слой»! — воскликнул Мишка. — Теперь понятно.

— Но сведений о том периоде дошло до нас мало, — продолжал отец Никита. — Подробностей почти нет… В те страшные времена почти прекратилось летописание, а если где и велась летопись, то писали весьма осторожно, смутными намеками. О нашем городе и вообще не упоминается. Во всяком случае, в период с 1250 до 1470 ни в одной летописи ничего нет о нашем городе и его окрестностях. Ни слова! Представляете?

Он помолчал, потом взглянул на ребят:

— Вот почему огромное значение имеют археологические раскопки… Поняли теперь?

— Поняли, — кивнул Димка.

— А укрепления оборонительные в нашем городе были, — заметил Мишка.

— Да, — согласился отец Никита, — город наш, видимо, строился как крепость… И вполне понятно почему. Не нравились горожанам набеги орды. И вот, глядите. — Он выдвинул ящик стола, вытащил свернутый в трубку лист бумаги, расправил его на столе. План старого Городца. Видите, в центре города — маленький кремль.

— Детинец, — сказал Мишка.

— Так, — кивнул священник. — В детинце жил обычно князь и его дружина. Но до нас не дошло сведений, что в Городце жил какой-либо князь. Очевидно, детинец здесь служил крепостью на случай вражеского набега… Глядите, детинец имел толстые каменные стены. Правда, каменные были только с двух сторон: с восточной и южной. Две других стены построены из мощных сосновых срубов. И двое ворот: западные и северные. Ворота укреплены довольно высокими башнями. С башен удобнее целиться из лука и окрестность просматривается хорошо.

— А что это за штука? — указал на чертеж Мишка.

— А это для всех нас новость. Обнаружилось это во время последних раскопок…

Отец Никита придвинулся поближе и обвел карандашом какую-то длинную полосу на чертеже. Она шла на порядочном отдалении от стены детинца.

— Как вы знаете, вокруг детинца размещался посад, то есть собственно город. В посаде жило все население Городца! И вот, оказывается, вокруг посада жители возвели высокий вал, на гребне вала возвышались крепкие заборола — срубы с бойницами для стрельбы. А за валом — ров. Вот он, чертой обозначен, видите?

— Глубокий? — спросил Димка.

— Установлено, что глубина рва — около пяти метров, а ширина восемнадцать.