Стрелы Перуна

Шемяка соскочил с коня и привязал его к оградке на краю деревни. Боримир последовал его примеру. Бажен так же проворно слез со своего коня и поспешил за старшими товарищами, которые уже продирались сквозь толпу крестьян.

– Не слушайте, когда вам говорят, что Христос – сын Бога, – продолжал «волхв» – Нет у Перуна сына с таким именем. Самозваный это сын, да и отец его не на нашей земле родился. Не нужны нам пришлые боги, нам своих достаточно.

С другой стороны расталкивая мужиков, спешил поп, подобравши рясу.

– Что ты там несешь, волхв! – грозно сказал он. – Как можно против церкви такое говорить?

– Погоди батюшка, – сказал Шемяка, пробившись в первые ряды.

– А тебе чего надобно? Ты-то тоже волхв.

– Я волхвам служу, а сам не волхв, – ответил Шемяка. – А вот этот мужичонка и вовсе не волхв. И не смеет за нас говорить.

Шемяка подошел к лжеволхву.

– Молчи, мужик! – сказал он.

– Не смейте мне рот закрывать! Перун…

Шемяка не стал слушать дальше и никто не знает, что же сделает Перун тому, кто посмеет закрыть рот его волхву. Шемяка с размаха стукнул кулаком в лицо и «волхв» опрокинулся на спину. Шемяка поставил колено ему на грудь и влепил еще несколько оплеух.

– Кто надоумил? Кто тебя надоумил, собака? – спрашивал Шемяка.

«Волхв» только мотал головой и что-то мычал. Боримир подоспел и, обхватив Шемяку за плечи, оторвал его от лежавшего на земле человека. Лжеволхв поднялся на ноги, лицо его было разбито в кровь.

Шемяка скинул руки Боримира со своих плеч и подошел к человеку, которого только что едва не прибил. Тот отшатнулся.

– Говори, сучий сын, кто надоумил тебя.

Шемяка разорвал на самозванце рубаху и под ней все увидели небогатую одежду обычного ремесленника.

– Не скажешь, сейчас же, вона, батюшке отдам. Он из тебя душу вытрясет!

– Двое парней, денег дали, одеждой снабдили, говорить научили.

– В Ростове?

Самозванец удивленно поднял глаза.

– Да.

– Узнаешь парней тех?

– Узнаю, как не узнать.

– Перед князем Ростовским то же повторишь?

Самозванец замялся.

– Или сразу убить его? – как бы размышляя сам с собой, сказал Шемяка.

– Да, да! Князю скажу все слово в слово и парней тех покажу, коли увижу.

– Имена их не знаешь?

– Не назывались они. Не из простого люда, бояре они.

Шемяка уже понял, кто заплатил этому человеку. Даже Бажен догадался. Это те двое…

– Ну что, в Ростов поедем? – спросил Шемяка, связывая руки и ноги пленнику.

– В Ростов, – согласился Бажен. –Чудо-юдо это отвезем туда!

– А ты, брат Боримир, с нами?

– Нет, Шемяка, вы уж без меня. Мне назад надо, меня дома ждут.

Шемяка закинул связанного «волхва» с заткнутым кляпом ртом на коня и сел в седло. Бажен залез на своего коня. Толпа расступилась и они двинулись вперед. Боримир развернулся и поехал назад. Крестьяне стали расходиться, лишь только поп долго стоял и смотрел вслед Шемяке и Бажену.

Они шли вдоль реки. Впереди Шемяка с перекинутым поперек конской спины лжеволхвом.

– А меня-то зачем взяли? – спросил Бажен. – Свирелька моя даже не пригодилась. Я-то думал, уложу его, а мне даже вздохнуть не дали. Что я потом Булату скажу, коли спросит меня, справился я или нет. Да, дедушка, справился, только и успел увидеть, как Шемяка самозванца заломал.

– Успеешь еще отличиться! – ответил Шемяка. – И дудка твоя нам еще обязательно пригодится. Да может, уже и сегодня.

– А что делать?

– А вот этого… – Шемяка указал пальцем на лежавшего мешком «волхва» – в чувство привести.

– Зачем?

– Ну, как зачем? Приведем мы его к князю, а он возьми да и крякнет раньше времени. И попробуй, докажи потом, что этот человек говорил то, что мы слышали? Без доказательств – наши слова и гривны значить не будут. Еще и получим свое – шкуры-то спустят за обман.

– Но мы же не обманываем!

– А доказательство береги – и будет тебе счастье.

Некоторое время спустя «волхв» стал жалобно мычать – он долго ехал, перекинутым через хребет коня и кровь прилила к голове.

– Развязать придется, – сказал Шемяка, остановив коня. – Иначе не довезем.

Он спешился, спустил пленника, развязал ему руки и ноги. «Волхв» сел и осмотрелся. Глаза его были налиты кровью, лицо выглядело помятым. Он обхватил руками голову.

– Пошто такие издевательства? – спросил он. – Я ведь просто делал, чего попросили меня.

– А думать надо под что идешь, – беззлобно ответил Шемяка. – Теперь моли своего бога, чтоб князь в живых оставил.

Связывать пленника больше не стали, и Шемяка посадил его перед собой. До вечера они отъехали достаточно далеко от деревеньки. Начинало темнеть, когда остановились и стали готовиться к ночлегу. Костер развели быстро. Перекусили, пока не стемнело и Бажен достал свирель.

– Давай, начинай, – сказал Шемяка. – Видишь, человеку чего-то плохо. Может и правда, поплохело, а может, и придуряется. А если так, тогда лечить его уже не ты будешь, а я. Я придуривание очень быстро вылечиваю – кулаком в бочину, и все дела.